Состав, как я и предполагал, сбросил скорость перед мостом. Закинув сначала мешок, двигаясь бегом рядом с поездом, я уцепился и втянул себя следом. Специально ждал открытую платформу, вагоны могли быть заперты, рисковать не хотелось. Поезд, к моему удивлению, после проезда по мосту не разгонялся. Причину я узнал чуть позже, когда поезд остановился, машинист и, видимо, помощник криком заставили меня вылезти.

– Ты чего тут делаешь? – строго спросил усатый мужичок, лет эдак пятидесяти от роду.

– Еду, не видишь, что ли? – шутливо ответил я. Но шутка не прошла.

– А на кой черт ты мне тут сдался? Ишь, едет он! – продолжал возмущаться машинист.

– Ты чего орешь-то, отец? – спокойно спросил я.

– Так запрещено же…

– А ты сделай вид, что не заметил, – предложил я.

– Ага, а потом самому лес валить? Ты сбежал, а мне к хозяину?

– Это ты с чего взял-то? – удивился я.

– Ты на себя-то посмотри! Весь какой-то помятый, грязный, хочешь сказать, что не из беглых?

– Ты чего, отец? Я просто сел к вам, так как машин на дороге нет, а мне ехать срочно нужно.

– И куда ж такая срочность? – чуть сбавил тон машинист.

– В Москву, вестимо.

– Вот это загнул! – рассмеялся мужик. – Где мы и где столица!

– Да знаю, что далеко, но как-то добираться нужно.

– Вот бери билет, садись в пассажирский поезд и кати. А то залез как беглый в товарняк и рад.

– Чего вам, жалко, что ли?

– Да мы ж едем-то всего на триста верст, не пассажирский, чай. Вон, видишь, уголек таскаем, – мужик указал на угольные крохи, что валялись на платформе.

– Да мне и надо-то куда-нибудь выехать, где с транспортом легче будет, – естественно, я не думал, что этот небольшой составчик меня до столицы доставит.

– Пойдем тогда к нам, неча тут по вагонам ныкаться, – сменил гнев на милость машинист. Его помощник за все время разговора только молчал.

Я не соврал машинисту, действительно собирался в Москву. Вы же не думаете, что я хотел явиться к Петру нелегальным гражданином? Да и сколько я так, без документов-то, пробегаю? Нет, я вернусь в столицу, откопаю свою закладку с бумагами, вот тогда и можно будет дышать спокойно. Перед тем своим отъездом я собрал все документы, немного денег, что были у меня, награды и хорошенько прикопал, вряд ли кто-то нашел. Испортиться, конечно, могли, но надежда была. На случай вопросов о старых документах я решил врать, что лечился все эти годы в Сибири. Буду плести о местном знахаре таежном, может, прокатит. Ведь по большому счету, что мне предъявить? Документы старые, так говорю же, отсутствовал я во внешнем мире. Диагноз у меня есть, результат излечения на лице, так что думаю, все будет в порядке.

В кабине паровоза было жарко, тесно и грязно. Мне указали угол, чтобы стоял и не отсвечивал. Мужики совсем не были расположены к разговорам, угрюмо и монотонно выполняли свою работу, а она у них очень тяжелая!

Примерно через два часа меня хлопнули по плечу, я в это время таращился в окно, пытаясь разглядеть населенный пункт, что виднелся в нескольких километрах слева.

– Эй, пассажир, сейчас ход сбросим немного, тебе пора! – безапелляционно заявил машинист. В ответ я лишь кивнул и поправил мешок на спине. Что делать, если таковы правила. Людей могут серьезно наказать, мне-то это зачем?

Был самый разгар дня, но я ушел от железки в сторону, надеясь перекусить и тупо подумать.