Изменить размер шрифта - +
Он был слишком методичен, не впадал в ярость – все это было лишь частью игры. Не стану утверждать, что он никогда не злился всерьез, но меня поражала его способность к самоконтролю. Обычно я знал, что он станет делать дальше, и не помню, чтобы он хоть раз отошел от сценария. – Взгляд его переместился к окну, откуда открывался вид на парковку и дальше, на склон горы Барроу, поросший густым лесом. Из-за деревьев только что вышли несколько человек с туристическим снаряжением, собираясь пересечь шоссе. – Нет, Кольчевский отправился наверх явно неслучайно.

– Он был женат? – спросила я.

– Его жена умерла двадцать лет назад.

– Может, свидание с подружкой?

 

Территория вокруг горы почти безлюдна – лишь изредка попадаются дома, далеко отстоящие друг от друга. Я всегда хотела жить именно в таком месте, после того как уйду на покой.

Мы пообедали, вышли из ресторана, достали из скиммера рюкзаки, пересекли шоссе и начали подниматься по тропе. Примерно через два километра она разветвлялась – одна дорожка сворачивала на северо-запад и вела в самое сердце горной гряды, другая, на которой нашли Кольчевского, уходила в сгущающийся лес, поднимаясь к вершине. По ней мы и двинулись.

Уклон становился все круче, и приходилось двигаться с предельной осторожностью и иногда подтягиваться за ветки. Наконец Алекс показал вправо, на скопление деревьев и кустов.

– Здесь, – сказал он.

С первого взгляда было видно, что здесь случилось. Независимо от того, поднимался Кольчевский или спускался, участок выглядел труднопроходимым. Судя по всему, он забрел, спотыкаясь, в кусты и свалился там.

Несколько минут мы стояли молча. Наконец Алекс пожал плечами.

– Не понимаю, – проговорил он. – Давай поднимемся чуть повыше.

– А есть зачем?

– Что он мог тут делать?

– Понятия не имею.

– Вот именно.

 

Пока мы брели по тропе, начали сгущаться тучи, а затем пошел легкий дождь. Люди на «балконе» – их было пятеро – посмотрели на небо, собрали вещи и начали спускаться, на ходу поздоровавшись с нами. Мы остались, укрывшись под деревьями.

Когда дождь утих, мы наконец добрались до вершины, где кто-то водрузил флаг Всемирного природоохранного корпуса. Вы наверняка его видели, но на всякий случай поясню, что на нем изображен гомпер с большими круглыми глазами, сидящий под розовым кустом, а внизу помещен девиз: «Спасем планету». ВПК, деятельность которого распространяется на всю Конфедерацию, напоминает людям о необходимости беречь окружающую среду.

Больше на вершине ничего не оказалось. Алекс уставился на озеро далеко внизу:

– Зачем он сюда поднимался? Почему не взял с собой кого-нибудь?

 

«Не стану отрицать, – сказала она, – Казимир был грубоват и всегда говорил то, что думал. Порой это звучит обидно, но представьте, насколько лучше станет мир, если все мы будем вести себя так же».

«Вы уверены?» – скептически взглянула на нее Дженнифер.

«Понимаю, о чем вы, – улыбнулась Каренса. – Но мы ведь утверждаем, что правда для нас – главное? Хочется верить, что, когда люди говорят другим приятное, они делают это искренне, без задних мыслей, а не из желания пощадить чувства собеседника. Вот что я могу сказать о Казимире: ему можно было доверять. Он говорил то, что имел в виду. Признаюсь, я любила его, и порой он делал мне больно. Но мне действительно будет не хватать его, Джен. Я с ужасом думаю о последних часах его жизни. Зачем он бродил по той горе? Что он там делал? Он знал, что у него слабое здоровье, и порой у меня возникает мысль: не считал ли он себя потерянным для общества? Может, его вообще ничто уже не волновало?»

 

– Конечно, – ответила я, закрывая блокнот.

Быстрый переход