— А как же она может не нравится, — весело рассмеялся монах. — Я проделал долгий путь и все искал место, где можно вкусно поесть.

— Очень рад, очень рад, — закивал хозяин в вежливом поклоне. — В наших краях не часто встретишь монахов. Из какого вы храма?

— Из очень далекого. Вы о таком скорее всего даже и не слышали.

— Вот как…

— Да, он находится по ту сторону хребтов.

— О-о-о-о… Так вы из внутренних витков? — не поверил хозяин. — Это большая честь, уважаемый монах. Я впервые встречаю кого-то оттуда! Возможно, в нашем городке вообще никогда не были гости из-за хребтов. Позвольте узнать, каково жить там?

— Смотря в каких краях, — задумчиво протянул монах. — В тех, где родился я, ваши земли сочли бы райскими.

— Быть не может.

Монах взял жареную ножку птицы и откусил от неё кусок.

— В тех местах за этот кусок мяса могли бы убить, — совершенно серьезно сказал он. — У нас было мало пищи, мы голодали и могли убивать друг друга за кусок еды. Или… пускать других на еду.

От того, как это сказал монах, хозяину заведения стало не по себе.

Монах вернул довольную улыбку и продолжил есть, а хозяин спешно попятился, потому что позади монаха появился Кван Ху, сильнейший воин города. Целый четвертый шаг, что по местным меркам казалось невероятным. Для горожан он был почти как бог. Страж, посланный святыми лордами.

— Стоять! — громко сказал он, обнажая меч. — Это ты напал на стражников у городских ворот.

— Может я, а может не я, — равнодушно ответил монах, продолжая есть.

— В таком случае ты арестован. Сдавайся добровольно, и я проявлю к тебе снисхождение.

— Достопочтенный воин, я раб своего голода и попрошу не тревожить мою трапезу. Я не могу сдаться вам, но если вы позволите мне спокойно доесть, я, так и быть, покину ваш город.

Кван Ху лишь фыркнул на это. Он привык быть самым сильным, и собственное величие затмевало его взор.

— Нет, — решительно сказал воин и, подойдя к монаху, ударом ноги оттолкнул столик и еду. Монах медленно повернул голову и несколько мгновений мрачно смотрел на лежащее на земле разбитое блюдо. — Ты либо сдашься, либо…

Монах был невероятно быстр. Невозможно было представить, что такая туша способна развивать подобную скорость. Он протянул руку и схватил воина, сдавил его конечность с такой силой, что превратил кости в пыль.

Затем дернул на себя, и вот уже раненый Кван Ху оказался в руках у монаха. Словно ребенок.

— Ты совершил страшный грех, воин. И должен понести за это кару.

Монах положил большой палец на лоб и слегка надавил. Череп Кван Ху треснул словно яйцо, а уже через миг к нему губами присосался монах. Он пил мозг словно сок, и на его лице было блаженство.

Видевший все это хозяин упал на колени, от ужаса он не мог пошевелиться, когда монах, утолив свою жажду, отбросил тело сильнейшего местного воина и поднялся. Он посмотрел на хозяина и улыбнулся, затем запустил руку в кошель, отсчитал пару спиров и бросил их ему.