– Вы надеетесь на лучшее, Нефрет?

– Если быть до конца откровенной, скажу, что опасаюсь воспаления коренного зуба слева. Я посоветовала бы вам находиться под постоянным наблюдением, иначе придется его вырывать. В особо тщательном уходе нуждаются десны, мы будем укреплять их примочками из календулы.

Нефрет вымыла руки и подала Рамсесу содовое полоскание.

– Не мое будущее заботит меня, Нефрет, а будущее Египта. Я знаю ваш дар ясновидения. Как мой отец, вы чувствуете направление глубинных сил, которые невозможно различить за поверхностным кипением каждодневных событий. Поэтому я вновь повторяю свой вопрос: надеетесь ли вы на лучшее?

– Вы приказываете мне ответить?

– Неужели нам не на что надеяться?

– Душа Беранира бережет Египет, его муки не пройдут бесследно. В глубинах тьмы рождается свет.

Нубийцы несли сторожевую службу на крышах Коптоса, зорко наблюдая за тем, что делается за его стенами. Каждые три часа опытный старый воин приходил к Сути с донесением.

– Сотни воинов... Они приплыли по Нилу.

– Мы окружены?

– Они расположились лагерем в отдалении и укрепляют свои позиции. Если они пойдут на приступ, нам не выстоять.

– Отправь отдыхать своих людей.

– Ливийцы внушают мне опасение: у них одно на уме – грабежи и игра в кости.

– Стражи пустыни наблюдают за ними.

– А если и эти предадут тебя, что тогда делать?

– Не предадут, пока у меня есть золото. А запасы его неисчерпаемы.

С сомнением покачав головой, старый воин вернулся на террасу дома, откуда он созерцал воды Нила. Он давным-давно устал от пустыни.

Весь Коптос замер, затаил дыхание. Каждый из жителей чувствовал, что воины вот-вот пойдут на приступ. Если чужаки под предводительством Сути сдадутся, город избежит кровавой резни.

Однако Пантера ничего не желала слушать, она настаивала на сражении, убеждая своих «подданных», что они должны выстоять во что бы то ни стало. Сдавшихся египтяне подвергнут страшным карам и казнят мучительной смертью. Золотая богиня вернулась с дальнего юга не за тем, чтобы покориться первому войску, которое встало у нее на пути. Завтра ее царство раскинется до самого моря, и тот, кто останется с ней, будет наслаждаться счастьем и богатством.

Да и как не довериться могуществу Сути? Свет иного мира осеняет его, он сам сделался полубогом. Не ведая страха, он вселяет мужество в тех, кто никогда не имел его. Те, что пронизывают взглядом, давно мечтали о таком военачальнике; он повелевает, не повышая голоса; он натягивает самый тугой из луков; он может разбить голову труса, как пустой орех. Тот, кто осмелится пойти против него, будет уничтожен пламенем, вышедшим из чрева земли.

– Ты заворожила Коптос и его жителей, – сказал Сути Пантере.

Она, только что искупавшись, лежала, наслаждаясь прохладой, возле бассейна:

– Это только начало, любовь моя. Скоро нам будет тесно в Коптосе.

– Твоя мечта обернется гибелью. Нам не выстоять против настоящего войска.

Пантера обняла Сути за шею и привлекла к себе:

– Неужели ты разуверился в своей золотой богине?

– Я потерял разум, послушавшись тебя.

– Что такое разум, когда я вернула тебе жизнь? Не думай о гибели, отдайся нашей мечте. Разве ты не видишь, что она золотая?

Как ни хотелось Сути избавиться от чар Пантеры, но он был перед ней бессилен. Одно прикосновение к ее золотистой коже, умащенной экзотическими благовониями, пробуждало в нем желание, неудержимое, как горный поток.