За Нефрет расположился верховный страж царства, преданный соратник Пазаира, нубиец Кем. Кему отрезали нос, осудив за воровство, которого он не совершал. Вместо носа у него был деревянный окрашенный протез. Поступив на службу, Кем подружился с молодым судьей, влюбленным в справедливость, в которую Кем больше не верил. После многих испытаний нубиец по просьбе Пазаира встал во главе государственной службы поддержания порядка. Поэтому сейчас он не без гордости сжимал символы своей должности – жезл из слоновой кости с изображением руки и амулет, украшенный широко раскрытым глазом, выслеживающим зло, и мордой льва, напоминавшей о бдительности. Рядом с ним на поводке сидел огромный павиан по кличке Убийца. Крупная обезьяна, наделенная неимоверной силой, только что получила «повышение» за свои подвиги. Ее главная «задача» состояла в охране Пазаира, чья жизнь неоднократно оказывалась под угрозой.

На приличном расстоянии от них стоял бывший визирь Баги. Высокого роста с суровым бледным лицом, большую часть которого занимал внушительных размеров нос, бывший визирь имел репутацию несгибаемого и опасного человека. Теперь он наслаждался заслуженным отдыхом, помогая своему молодому преемнику советами.

За колонной супруга Бел-Трана Силкет расточала улыбки соседям. Одержимая желанием похудеть, она прибегла к услугам хирурга, чтобы продолжать нравиться мужу. Любительница поесть, особенно сладкого, она страдала от частых мигреней, но не решалась обратиться за помощью к Нефрет с тех пор, как Бел-Тран объявил визирю войну. Силкет натерла виски мазью, приготовленной из можжевельника, сосновой смолы и ягод лавра, украсила грудь голубым фаянсовым ожерельем и надела на запястья изящные браслеты в форме распустившихся цветов лотоса.

Бел-Тран, несмотря на то, что одевался у лучшего портного Мемфиса, казалось, всегда был либо затянут в слишком узкие платья, либо облачен в чересчур широкую набедренную повязку. В этот час волнующей строгости он забыл об элегантности и с беспокойством ждал прихода визиря. Никто не знал, по какому поводу Пазаир решил всех собрать и кому собирался вынести торжественный приговор.

Как только вошел визирь, разговоры прекратились. Одежда, сшитая из суровой материи, закрывала все его тело, за исключением плеч. Подчеркивая строгость и простоту одеяния, он надел короткий парик на старинный манер.

Пазаир подвесил фигурку богини Маат на золотую цепочку. Это означало, что процесс начался.

– Отделим истину от лжи и защитим слабых от сильных! – произнес визирь ритуальную фразу, которая для любого судьи являлась правилом всей жизни.

Обычно сорок писцов образовывали живую стену по обе стороны коридора, по которому проводили обвиняемых, истцов и свидетелей. На сей раз перед визирем, сидевшим на стуле с низкой спинкой, были выставлены сорок досок с заветами.

– Египет подвергается страшным опасностям, – провозгласил Пазаир. – Страну пытаются наводнить темные силы. Я должен свершить правосудие, чтобы наказать выявленных преступников.

Силкет сжала руку мужа. Осмелится ли визирь нанести прямой удар всемогущему Бел-Трану, против которого нет ни одной улики?

– Пятеро заслуженных воинов из почетного караула у сфинкса в Гизе были убиты, – продолжал Пазаир. – Это страшное деяние есть результат заговора, в котором участвовали зубной врач Кадаш, химик Чечи и судовладелец Денес. За совершенные ими преступления, доказанные следствием, они приговариваются к смертной казни.

Один из писцов попросил слова и робко произнес:

– Но ведь они... мертвы.

– Разумеется, но они не были осуждены.