Войдя в комнату, куда обычно подавали завтрак, она увидела, что Сингх и Берд вместе накрывают на стол, причем так, как это бывало в ее детстве.

Под тремя серебряными блюдами горели свечи, чтобы сохранить их горячими. Свежеиспеченный хлеб и горка золотистых гренков лежали на большом тоже серебряном подносе.

Айлин с герцогом завтракали молча. Затем она предложила ему подлить кофе, и, пока девушка наполняла чашку, герцог произнес:

— Думаю, все остальное мне тоже лучше увидеть сегодня же утром.

— Решение зависит от вас.

— Отлично. Давайте поскорее покончим с этим.

Они снова оседлали лошадей и направились в деревню. Айлин показала герцогу дома, в которых жили вышедшие на пенсию слуги. Эти дома имели такой же жалкий вид, как постройки на фермах.

Богадельня стояла закрытая, с выбитыми стеклами.

На самой дальней ферме имелось кирпичное здание. Когда-то эта усадьба была восхитительна.

Теперь окна в доме были заколочены, крыша сорвана, сад запущен и зарос травой.

— Последний из арендаторов хотел выкупить этот дом и пятьсот акров земли по очень высокой цене. Но узнав, что это невозможно, он куда-то уехал. С тех пор никто не интересуется арендой.

Герцог ничего не ответил и тронул коня.

Они осмотрели еще две фермы. На одной жила пожилая чета, такие же старики, как Хендерсоны, со слабоумным сыном. Другая ферма пустовала.

Когда они вернулись и поставили лошадей в стойла, герцог сказал:

— Мне бы хотелось поговорить с вами, но, полагаю, вам надо переодеться. Приходите в мой кабинет через полчаса.

Айлин со страхом взглянула на него:

— Вы говорите как школьный учитель, который хочет меня за что-то наказать, но так или иначе, я не заставлю вашу светлость ждать.

Она прошла через холл и, не оборачиваясь, поднялась по лестнице.

Взглянув на свою поношенную амазонку, девушка подумала, что она вызывает у герцога такое же презрение, как все царившее в имении запустение.

Переодевшись в зеленое платье, что было на ней вчера, Айлин бросила взгляд на портрет брата и подумала, согласится ли герцог с ее предложением тайно продать какие-нибудь картины.

Что бы ни говорил отец, она чувствовала, что герцог не был бесчестным человеком.

«Если бы только Дэвид был здесь, — думала она, — он согласился бы пожертвовать частью картин ради дома. Если бы приходилось выбирать одно из двух, он сделал бы то, что было нужно дому».

Потом, предположив, что герцог уже у себя в кабинете, Айлин поспешила вниз.

Герцог сидел за столом, делая какие-то пометки на листе бумаги. Когда девушка вошла, герцог посмотрел на нее с каким-то непонятным выражением на лице.

Она подошла ближе, и он сказал:

— Ну, кузина Айлин, полагаю, пора прекратить эти игры и заняться делами.

Айлин застыла на месте. Ее щеки залила краска стыда и смущения.

Секунду она думала, не попытаться ли опровергнуть его слова, но затем она решила признать, что герцог оказался проницательнее, чем она предполагала.

— К-как вы узнали, кто я… такая?

— Я же не слабоумный, — ответил герцог. — А когда слышишь, как вся прислуга запинается, произнося ваше имя, легко заподозрить, что дело нечисто. В конце концов, ваш портрет висит в гостиной герцогини.

Айлин улыбнулась.

— Это портрет мамы, сделанный сразу после свадьбы.

— Вы весьма похожи на нее, — сухо сказал герцог.

— Простите, что пыталась обмануть вас, но я не хотела добавлять ко всем проблемам еще обузу в своем лице.

— Вы считаете себя обузой?

— Я… боюсь, что да… Видите ли, у меня нет денег, и… мне совершенно некуда идти…

— И вы, конечно же, не нашли сокровища низама?

— Вы знаете о завещании отца?

— Поверенные прислали мне копию с письмом, из которого я узнал о смерти герцога.