– Ну, мой мальчик! – наконец прорычал Тед. – Это еще что за фокусы? Почему вы ведете себя так, будто чудовище озера Лох-Несс прогуливается по улицам Каллендера в поисках какого-нибудь журналиста, жаждущего выслушать историю его жизни?

Но Томас не слышал сарказмов хозяина – мысли его занимало совсем другое.

– Иможен Мак-Картри – здесь! – сходу выпалил парень.

Тед молча схватил бутылку и в ознаменование счастливого события стал пить прямо из горлышка. Вошедшая в это время Маргарет чуть не задохнулась от ужаса.

– О Тед… – простонала она. – Неужто ты уже и до этого дошел…

Булит с удивлением оторвал бутылку от губ, но перевернуть забыл, и струя потекла за пазуху.

– Вот всегда ты так, Маргарет! – возопил кабатчик. – В любом поступке готова углядеть зло!

– Пока я вижу только, что ты лакаешь из горлышка, как последний пьянчуга! Ясно, кто ты есть, Тед Булит?

– А ты знаешь, почему я пил?

– Потому что ты – вконец опустившийся тип!

– Нет, представь себе потому что Иможен Мак-Картри вернулась!

Миссис Булит ответила не сразу, и когда к ней вернулся дар речи, голос звучал не слишком уверенно:

– По-моему, мне тоже не повредила бы капелька джину, Тед…

Тед налил жене, потом себе, а заодно, поскольку известие привело его в полнейший восторг, и Томасу, которого такая щедрость потрясла до глубины души.

– За здоровье Иможен Мак-Картри! – провозгласил кабатчик, высоко подняв рюмку. – Уж она-то сумеет внести некоторое оживление в наш старый добрый Каллендер!

Леонард Элрой вышел из дому две минуты назад, направляясь к Гэвину Мак-Фарлану, у которого работал табельщиком, но по дороге наткнулся на сторожа рыбнадзора Фергуса Мак-Интайра, и тот сразу выложил приятелю последнюю новость. Рискуя опоздать на службу, Леонард побежал домой предупредить жену. Та уже занялась уборкой, но на голос мужа выглянула в окошко.

– В чем дело, Леонард? Ты что-нибудь забыл?

– Твоя бывшая хозяйка вернулась в Каллендер!

– Моя быв…

– Иможен Мак-Картри!

Миссис Элрой поднесла руку к груди, как будто сердце вдруг остановилось, и закрыла глаза – воспоминание все еще причиняло острую боль. Но Леонард, нисколько не заботясь о здоровье столь явно взволнованной супруги, поспешил на работу. Миссис Элрой несколько уязвило такое невнимание к ее особе, но, возможно, Леонард лишь напускал на себя равнодушный вид, ибо Розмэри всегда подозревала его в тайной симпатии к мисс Мак-Картри, этой Неукротимой Шотландке. Вопреки всем своим решениям, миссис Элрой тоже не могла забыть, что долгие годы служила в доме капитана Мак-Картри и что дочь последнего родилась у нее на глазах. И в глубине души старая служанка признавала, что в ссоре, приведшей к окончательному разрыву, очень возможно, виновата именно она.

Как ни спешила миссис Фрейзер, у Элизабет Мак-Грю она появилась лишь второй. Проклятая болтунья миссис Шарп успела-таки ее опередить. Следовательно, бакалейщица уже обо всем знала, равно, как и миссис Плери, прибежавшая в лавку почти одновременно с миссис Фрейзер, а потому двум запоздавшим кумушкам оставалось лишь комментировать событие, чем они и занялись с величайшим пылом, как вдруг над люком погреба возникла голова Уильяма Мак-Грю. Едва бакалейщик достаточно поднялся по лесенке, чтобы приступить к приветствиям (то есть выбрался по пояс), все три покупательницы, пробормотав, по обыкновению, несколько ничего не значащих банальностей, хором сообщили великую новость да так, что Уильям ровно ничего не понял.