– Перри – потому, что он сокол-сапсан, да? – осмелился спросить Гэвин.

Она посмотрела на него.

– Никогда бы не подумала, что ты знаешь это. Хорошо, Перри. Успокойся. Еще немного.

– Откуда ты знаешь, что он жил у плохих хозяев? – спросил Гэвин. У него язык не поворачивался назвать птицу «Перри». – Может быть, он вообще жил на воле.

– Только не в этой местности. Он жил у людей, и, если бы я знала у кого, я пошла бы к ним с ружьем.

– Ты не собираешься вызвать ветеринара?

– Нет. Я могу сама вылечить сломанное крыло, а все остальное у него в порядке.

– Но ветеринар, возможно, слышал о пропавшей птице? – предположил Гэвин. Нора сердито посмотрела на него, промолчав. – Ты знаешь, у тебя могут быть серьезные неприятности, – сказал он с раздражением.

– Почему?

– Эту птицу явно своровали.

– Нет никаких доказательств, – сказала Нора с пренебрежением. – Он улетел. Его оставили на ступеньках дома. Сделал это кто-то, кто очень спешил и не мог ждать, пока мы выйдем. Я не слышала о краденой птице.

– А если бы слышала, то не выдала бы секрета?

Она зло взглянула на него.

– Ни у кого нет права держать такое существо в заточении и плохо с ним обращаться. То, что не должно быть «собственностью», не может быть украдено.

Он немного подумал, стоит ли с этим спорить, и тут же отказался от этой мысли. Нора по-своему видела мир, и спор с ней мог бы свести человека с ума. Гэвин ушел, ничего не ответив. Сделав несколько шагов, он обернулся. Все ее внимание было обращено к Перри. Казалось, она забыла о Гэвине.

После событий прошлой ночи он был в приподнятом настроении. Питер сам дал ему возможность хотя бы немного заглянуть в свои мысли, без какого-либо побуждения к этому. Обычно же Гэвин старался не упускать ни одного удобного случая, чтобы понаблюдать за сыном и лучше понять его. Когда Питер знал о его присутствии, делать это было бесполезно, так как мальчик сразу же настораживался. Но иногда Гэвину удавалось застать его врасплох, и результаты оказывались неожиданно хорошими. Так получилось, когда они пошли смотреть «Леди и бродяга».

– Пойдем? – спросил он Питера, разглядывавшего афишу в местной газете два дня спустя. – Это очень хороший фильм. – (Питер странно посмотрел на него. Его явно удивило то, что отец знает этот фильм.) – Я видел его в детстве, – добавил он, благодаря в душе тетушку, настоявшую на том, чтобы пойти в кино. Ему совсем не хотелось идти, так как он считал, что мультики – для «детей». А ему в то время было уже девять лет. Но, оказавшись в кинотеатре, он тихо наслаждался фильмом и не мог даже предположить, что когда-то в будущем этот фильм сослужит ему хорошую службу.

Итак, они отправились в город, надеясь попасть на первый вечерний сеанс, но билетов уже не было. Не желая разочаровывать Питера, Гэвин решил остаться на более поздний сеанс, и они пошли с ним перекусить, чтобы время до начала кинофильма прошло побыстрее. Когда они оказались в зале и фильм начался, Гэвин периодически посматривал на сына. Питер ни разу не засмеялся, иногда лишь улыбался. Гэвин был доволен. Он теперь учился продвигаться к успеху медленно.