– О нет, ты прекрасно знаешь. – Голос Дерека стал низким, бархатным. – Я хочу тебя. – Он властно и нежно привлек Джин к себе. – И ты хочешь меня, только ты слишком гордая, чтобы в этом признаться.

– Дело не в гордости, – дрогнувшим голосом отозвалась Джин.

– Неважно, в чем дело, но я хочу, чтобы ты произнесла это, – прошептал Дерек, найдя губами ее губы. – Ну же, скажи: «Дерек, я хочу тебя. Я хочу тебя так же сильно, как ты хочешь меня».

– О да! – едва слышно выдохнула Джин. – Я хочу тебя Дерек. Хочу любить тебя. Хочу, чтобы ты любил меня. – Она слабо улыбнулась. – Этого достаточно?

– Пока – да, – невнятно пробормотал Дерек, не отрываясь от ее губ, и Джин всем существом отдалась неистовой сладости его поцелуя.

Они так изголодались, что вначале только молча исступленно ласкали друг друга. И в эти краткие минуты, когда в гостиной слышалось лишь их прерывистое, сплетенное в едином ритме дыхание, Джин поняла: что бы ни случилось, что бы ни решил Дерек, она с ним больше не расстанется. Даже если придется делить его с другой женщиной, которая подарит его матери желанных внуков.

В отчаянном порыве она теснее прижалась к Дереку, и руки ее, скользнув под свитер, прикоснулись к разгоряченной коже Дерека.

– Боже мой, Джин! – простонал он и, перехватив ее руки, направил их ниже туда, где ткань брюк натянулась под напором распаленной, нетерпеливой мужской плоти. Однако когда Джин хотела расстегнуть «молнию», Дерек протестующе прошептал: – Не спеши!

Он увлек ее к дивану и, смеясь, рухнул на подушки, так что Джин оказалась сверху. Сбросив халат, она с величайшим наслаждением помогла Дереку избавиться от свитера и брюк. Затем Джин склонилась над ним, сжимая бедрами его сильные мускулистые ноги, и принялась с бесстыдной медлительностью ласкать языком и руками его горячую пульсирующую плоть. Дерек вновь застонал.

– Довольно! – шепнул он и вдруг, с легкостью подхватив Джин руками, перевернулся вместе с ней так, что теперь уже она оказалась под жаркой тяжестью его нетерпеливого тела. – Я только мужчина, – почти грубо продолжил он, стиснув ее напрягшиеся в ожидании ласки груди, – и я… я хочу тебя!

Джин не успела повторить эти слова – Дерек жадно впился поцелуем в ее губы, языком проник во влажную глубину рта. Джин застонала, отдаваясь этой алчной, почти грубой ласке, изнывая от нетерпения: когда же наконец, когда он так же страстно и неудержимо войдет в нее, в пылающие влажные недра ее сокровенной плоти?

Дерек приподнялся, глядя на Джин затуманенными от страсти глазами.

– Кажется, я кое-что забыл в кармане пальто, – пробормотал он и хотел отстраниться, но Джин его удержала.

– Нам это ни к чему, – сказала она твердо. – Я хочу тебя… хочу, чтобы ничто нас не разделяло.

– Ты уверена? – тихо спросил Дерек.

Джин заглянула в его глаза.

– Ты ведь тоже этого хочешь, правда?

– Да, – прошептал он. – О да…

И с ликующим возгласом одним сильным движением овладел ею.

Любовные игры на диване в гостиной оказались лишь началом долгого и упоительного вечера. Хотя в первый раз все закончилось слишком быстро, потом Дерек и Джин не единожды возместили себе эту торопливость. Дерек был ненасытен, и к тому времени, когда они поднялись наверх, чтобы приготовить горячую пенную ванну и забраться в нее вдвоем, у Джин от изнеможения подкашивались ноги.

Они занимались любовью и в ванне, и там же, в брызгах нежнейшей ароматной пены, Дерек предложил Джин выйти за него замуж.