Гранатомет выстрелил, и приклад резко толкнул его в плечо. Он увидел, как черное пятно перелетело через ограждение. Отлично. Он зарядил вторую гранату, и выстрелив, увидел, что с крыши уже поднимается клубами белый дым.

– Неплохо, старина, – сказал он весело и стал стрелять, стараясь класть гранаты как можно теснее одну к другой. Термитная смесь в гранатах могла прожечь все, что угодно, так сказал ученый. Он был совершенно прав.

Теперь уже ревела тревога, и на улицах внизу начали появляться вооруженные люди. Фрайер отскочил от окна, чтобы его не смогли увидеть, затем улегся на пол и стал стрелять из этого положения.

– Черт бы тебя! – свирепо пробормотал он, перекатываясь и переворачивая гранатомет, чтобы выкатить на пол несработавшую гранату. Она вывалилась шипя и потрескивая. Фрайер бросился к ней, схватил и, выругавшись от боли в руке, выбросил в окно. Внизу послышался разрыв и крики боли. Поделом вам, ублюдки, подумал он, нечего было приближаться.

Он подполз к двери, не обращая внимания на боль в руке, и выстрелил вниз по лестнице. Вновь послышались вопли и стрельба, и несколько пуль пронеслось над его головой. Это должно было их успокоить на какое-то время.

Когда они высадили дверь, у него оставалось всего две гранаты. Одну из них он выпустил в нападающих и тянулся уже за последней, когда в него вонзились пули. Он быстро умер, лежа на спине под окном и глядя на клубы дыма, поднимающиеся снаружи.

Когда он вошел в Боевую рубку, помощник адмирала Онегин был уже наготове. Он щелкнул каблуками и слегка поклонился, протянув серебряный поднос. Адмирал одним глотком осушил рюмку охлажденной водки, взял одну из сигарет «папиросы». Помощник протянул горящую деревянную спичку.

– Сегодня наш день, Онегин, – сказал адмирал, вдыхая облако ароматного дыма. Вскоре произойдет первая в истории космическая битва, и я буду первым офицером, который ее выиграет. Займу место в исторических книгах. Есть ли изменения в их курсе?

– Никаких, товарищ адмирал. Вы можете сами убедиться.

Он рявкнул приказ оператору Танка, и тот включил голографическое поле, которое показывало приближение вражеского флота. Адмирал подошел и остановился перед сияющим дисплеем. Тот занимал почти тридцать кубических метров пространства и находился в центре Боевой рубки. Дисплей, конечно, был трехмерным, и смотреть можно было с любой стороны. В зоне видимости Танка вдруг оказалась группа сияющих символов, выстроившихся в пятнистую белую линию; линия стала подниматься вверх и исчезла.

– Они очень далеко, – сказал Онегин.

Вторая ломанная линия огней протянулась от вражеского флота до самого пола.

– Это проекция в будущее.

– Хорошо, – проворчал адмирал. – Где мы до них доберемся?

Возникла голубая сфера Земли со всеми спутниками и Луной на орбите. Линя курса протянулась к ней.

– Это проекция на настоящий момент, без учета возможных изменений, – сказал Онегин. – Хотя в дальнейшем изменения не исключены, как в этом случае.

Красная линия превратилась во множество дуг, каждая из которых превратилась затем в отдельный космический объект. Адмирал вновь заворчал.

– Земля, Луна, мощные спутники, колонии и все остальное. Хорошо, что мы здесь, усвойте этот урок, Онегин. Мы защищаем Землю. Этим преступникам неминуемо придется пройти мимо нас, и это им будет непросто сделать. И ведет их мой старый друг Скугаард. Какая радость! Я собственноручно покараю предателя, когда схвачу его. Водки!

Он выпил вторую рюмку, уселся в командирское кресло, с которого открывался самый лучший обзор. Микрофон возле головы автоматически следовал каждому его движению.

– Пока что война велась грязная, сплошные удары в спину.