— Воистину, сходится, — начала улыбаться Агата. — Я все никак не могла взять в толк подобных мыслей, подкидываемых мне Гарольдом; и все же сказанное тобой находит место для всего поведанного им, и соединяет в единое целое, как части головоломки. — Она начала кивать. — Да. Я готова поверить. Ты наконец после двадцати лет открыл для меня смысл сказанного. — Внезапно она нахмурилась. — И все же душа его здесь, не отправляется на небеса, потому что тело лежит во сне, похожем на смерть. Как оно могло так продержаться, после двадцати лет?

Род покачал головой.

— Двадцати лет не прошло — во всяком случае в той вселенной, откуда он явился. Там время может двигаться медленней, чем здесь. К тому же вселенные, возможно, искривленные — и поэтому какое там время, какой год может определяться тем, где на той кривизне он вступил в нашу вселенную. Важнее, однако, другое, он может вернуться в собственную вселенную всего через несколько минут после того, как его тело впало в кому.

Но Агата опустила голову, закрыла глаза и замахала руками, сдаваясь.

— Нет, лорд Чародей! Умоляю тебя, остановись! Я не в состоянии понять твоих объяснений! С меня довольно, что понятно тебе.

— Ну, я не могу быть уверен, — оставил себе лазейку Род. — По крайней мере в отношении причин. Но я вижу, как все это сочетается с моей гипотезой.

— А это еще что за чары?

— Всего лишь слабые, пока гипотеза не доказана. А вот когда доказана, то становится теорией, а та и впрямь намного мощней. Но для Гарольда важно лишь, что ему нужно либо убить свое тело, чтобы попытаться попасть на небеса, либо исцелить его и вернуть в него свой дух.

— Исцелить! — Пылающий взгляд Агаты мог бы превратить кита в мелкую рыбешку. — Вылечить его или ничего не делать! Я буду сильно тосковать, когда его дух вернется в свое законное место и время, но, готова признать, это надо сделать. И все же я предпочла бы знать, что он жив!

— Ну, альтернативы я, по-настоящему, и не рассматривал. — Род, поджав губы, уставился в пространство.

Агата увидела появившееся в его глазах выражение и покосилась на него.

— Не доверяю я тебе, лорд Чародей, когда у тебя столь таинственный взгляд.

— О, я просто думал о здоровье Гарольда. Э, после битвы, спустя некоторое время, когда я был там и вы немного оправились — разве я не видел, как ты помогала раненым? Ну, знаешь, затворяла им раны и приказывала упорно думать и мнить себя здоровыми?

— В самом деле, помогала, — улыбнулась Гвен. — Хотя дело тут обстоит несколько сложнее, дорогой. Нужно и самой думать про рану, пока раненый стараемся представить себя здоровым; ибо надо сплавить друг с другом разъединенные кусочки мяса и кости — что можно сделать, заставив их с помощью своей мысли срастится друг с другом.

— Вам, вероятно, можно. — Род внутренне содрогнулся. Только ему и не хватало, чтобы у жены проявилась еще одна важная способность — все, конечно же, следствие телекинеза; но число ее вариаций на тему просто поражало.

Он снова повернулся к Агате.

— Э... ты сама придумала такое исцеление?

— Да, насколько я могу судить, им владею только я... за исключением твоей жены, теперь, когда я научила ее. — Агата задумчиво нахмурилась. — Я узнала его с отчаяния, после того как отбросила в сторону парня, пытавшегося меня ранить...

Роду пришлось спешно оборвать такую цепочку мыслей; меньше всего ему хотелось, чтобы Агата вспоминала причиненные ей обиды.

— Так. Ты можешь помочь кому угодно «возомнить» себя здоровым — телекинезом на клеточном уровне.