– Выкладывай, что случилось? Полагаю, ты вызвала нас не для того, чтобы поболтать?

– Да пошла ты!

Гейб вырвала изо рта сигарету и швырнула ее в мусорный бак; может быть, она это сделала ради внешнего эффекта, а может быть, просто забыла, что не успела ее закурить. Ничего не скажешь, величественный жест; я невольно улыбнулась.

– Ладно, рассказывай.

Мы поднялись по ступеням, и Гейб повела нас в участок. Под ногами зашуршал старый голубой линолеум. Под потолком тихо гудели лампы дневного света – у полиции не было средств на хорошее освещение рабочих мест нормалов, и я содрогнулась, представив себе, как это ужасно – день за днем работать при таком безликом мертвящем свете. Я шла, уставившись на ровную, как струна, спину Гейб, и чувствовала огромное желание схватиться за нож или положить палец на спусковой крючок пистолета. Как-то не похоже это на Гейб – грубить. А уж звонить мне и просить срочно приехать – и вовсе невероятно. Обычно мы с ней встречались раз в неделю, когда я была свободна от погонь за плохими мальчиками, и мирно обедали, старательно избегая упоминаний о Нуэво-Рио или демонах. Мы рассказывали друг другу разные истории из своей практики, обменивались шутками и подначивали друг друга, оставаясь при этом чужими, словно между нами пролегла черта, которую нельзя перешагивать, – правильное решение, но от него хотелось скрипеть зубами. Но я не жаловалась. Все это произошло из-за меня.

Вернее, из-за того, кем я стала.

Спину слегка покалывало; волосы на затылке щекотали шею, во рту появился медный привкус демонского адреналина. Я кожей, внутренним чутьем ощущала: сейчас что-то произойдет, я почти физически чувствовала обжигающий аромат своей судьбы, словно кто-то влил мне в рот крепкого ликера.

Нам предстоит охота.

Отдел, которым руководила наша Спук, находился на третьем этаже. Теперь псионы не сидели в подземелье, закованные в цепи, как в прежние времена, нет, теперь помогающие правосудию парапсихологи имели офисы, высокие зарплаты и отличное оборудование. На заваленных бумагами столах стояли компьютеры и настольные лампы. Я увидела, как один шаман с витым посохом из железного дерева спокойно снял сапоги и, поставив их на свой письменный стол, откинулся в кресле; его аура испускала красно-оранжевое свечение. Три церемониала сгрудились возле автомата с питьевой водой и что-то весело обсуждали. Все трое были вооружены плазменниками и были одеты в длинные пальто из синтетической шерсти, у всех троих на щеке была татуировка – знак аккредитованного псиона. Воздух звенел от присутствия энергии; мои кольца заискрились. Люди провожали меня взглядами.

Они не были тупоголовыми придурками, как нормалы. Даже не зная, кто я, они прекрасно видели мою ауру, в которой, словно черные бриллианты, вспыхивали четко очерченные языки демонического пламени.

Полудемоница. Уникальное явление, даже для мира псионов. Сомнительная слава.

Мы вошли в крошечный кабинетик Гейб, где она сразу плюхнулась на свой особый мягкий стул, результат последних разработок в области биотехнологии. После этого Гейб указала на два складных стула по другую сторону стола. «Бросайте свои кости туда». Ее губы крепко сжались. Серьезное выражение ничуть не портило ее милого личика; чтобы сделать Гейб безобразной, потребовалась бы масса усилий.

– Хочешь кофе?

Я покачала головой.

– А ты, Джейс?

– Чанго, я хочу пива! – сказал Джейс, прислоняя к стене свой дубовый посох; привязанные к его верхушке косточки застучали. – Кофе не надо, спасибо. Так что у тебя случилось, Спуки?

– Мне поручили одно дело. – Гейб говорила тихо и яростно. – И мне нужна твоя помощь, Дэнни.

Теперь я была не просто слегка встревожена. Я почувствовала настоящую тревогу.

– В чем?

Что с ней происходит? Гейб никогда раньше не скрытничала.