На экране пока еще не было сигнальных предупредительных импульсов. Но он знал, что лучше не медлить.

Из сверхскоростного режима Чейн вышел, когда был над обратной стороной мертвой планеты с тем, чтобы ее масса служила экраном против варновских радаров. И сразу же начал неистово искать залежи металлических руд. Обнаружив с помощью анализатора залежи необходимых ему размеров и содержания металла, Чейн немедленно посадил там корабль.

Посадка была рискованной, на дно узкой балки между блестевшими каменными стенами. Корабль сильно ударился, но выдержал испытание. Чейн одел костюм и гермошлем, открыл замок двери и вылез наружу. Забравшись на одну из каменных стен, он с помощью прихваченного портативного лазера стал обрушивать на корабль мелкие куски породы в надежде, что не потревожит какой-нибудь крупный валун, который, скатившись вниз, мог бы повредить судно. К счастью, этого не произошло. Чейн умело действовал лазером, и вскоре верхняя часть корабля покрылась густым слоем мелких камней и пыли.

Конечно, подумал Чейн, это не очень-то совершенная маскировка, но должна сработать. Обломки руды, содержащей тяжелые металлические вкрапления, должны оттеснить корабль на задний план и сделать его более или менее неотличимым от окружающей местности. Ранрои, конечно, предпримут поисковый маневр с помощью своих анализаторов, но варновские анализаторы не очень совершенные научные инструменты, это скорее просто приспособления, предназначенные для обнаружения кораблей в засаде и тому подобного. Если повезет Чейну, то ранрои просто пометят район металлических ископаемых и проследуют дальше.

Если повезет…

Сидя в замаскированном корабле и следя за экраном, Чейн усмехнулся. Повезет. «Если нам повезет, они уйдут». Так много лет назад говорил Нимурун, когда его отряд, совершавший рейд на Плеяды, чуть не был схвачен, и Звездным Волкам пришлось прятать свои корабли в отвратительных металлических руинах разрушенной войной планеты. Да, тогда им повезло, и все, что он мог предпринять теперь, так это надеяться на то повторение счастья, попивая варновское вино и следя за экраном.

Пока на экране ничего не было. Но Чейн был уверен, что варновцы прибудут скоро. В своих поисках они могут быть очень терпеливы и очень дотошны.

Он повернулся, взглянул на Поющие Солнышки. Здесь в замкнутом пространстве корабля их музыка звучала громче, но по-прежнему мягко. Она непрерывно менялась в своих мелодиях, но всегда оставалась гимном красоте огромных солнц, величию и сверкающему великолепию могучих звезд — хозяев космоса.

А Солнышки двигались в своем бесконечном, удивительно красивом, неимоверно сложном танце, и, когда Чейн вдоволь налюбовался ими, он испытал то же самое состояние, которое почувствовал, впервые увидев Солнышки на Хлане: ему почудилось, что он оказался среди них — нет, не поющих драгоценностей, а пылающих гигантов, чья мощная звездная песнь заливала весь космос.

Что это, гипнотический эффект? Нет, Чейн так не считает. Солнышки не нуждаются в таких трюках, как гипноз. Это, попадая под влияние их красоты и прелести звука, человек становится пленником грез.

Но лучше быть подальше от плена, подумал Чейн, и снова уставился на экран.

Он весь напрягся. По экрану скользили два импульса. Два корабля на высокой скорости вышли на орбиту этой мертвой планеты, делая знакомый поисковый маневр. Чейн знал, что их анализаторы, настроенные на обнаружение металла, будут прощупывать широким веером пространство в попытке отыскать металлический корабль, лежащий под разрушенной породой.

Импульсы быстро запрыгали, и Чейн прошептал: «Ничего тут нет, кроме залежей металлической руды, ребята. Жмите дальше».

Они ушли дальше.