— Это дети, — тихо выдохнула Грейс.

Хотя гимн был уже знаком, теперь он звучал не так зловеще, поскольку Эш знал, что поют бестелесные голоса. Он и Грейс ускорили шаги, двигаясь по направлению к небольшому зданию школы.

Они остановились у ворот, и Эшу представились собравшиеся в классе дети, распевающие гимн с горящими от энтузиазма глазами. Он напомнил себе, что в школе никого нет, а это голоса из другого времени, что он и Грейс уже слышали это небесное пение мертвых.

Танцуйте все, сказал он,

Я танцев всех владыка.

Я поведу вас в танце

От мала до велика!

И все же Эш недоумевал — и дело было не только в неземном явлении, а еще и в том, что, по словам Грейс, гимн был не таким уж древним. Большинство, если не все певшие дети, должны быть еще живы — почему же его разучили духи тех, кто ушел из жизни гораздо раньше? Если, конечно, как он убеждал Грейс, это не были просто воспоминания, звуки, сохранившиеся в атмосфере, в самих стенах школы, как таинственная запись, высвобожденная теперь его и Грейс психической энергией. Гимн изменил тональность, стал как-то мрачнее.

Но в пятницу внезапно

Покрылось небо мглой.

Трудно танцевать

С чертом за спиной!

Считалось, я умер

И к вам не вернусь.

Но знайте: я — танец,

И снова кружусь!

— Ты видишь? — Грейс словно прочла его мысли. — Видишь? — повторила она. — Это какое-то предупреждение. Так они дают нам знать, что происходит в Слите.

Он покачал головой.

— Я не понял.

Голоса стали громче, мгла на детской площадке распалась, кружась и раздуваясь, будто под порывами неистового ветра.

Грейс не двигалась, глядя сквозь кружащийся туман на школу.

— Им нужна наша помощь, Дэвид, — сказала она. — Как ты не понимаешь? Им нужна наша помощь.

34

В церкви Св. Джайлса было пусто.

Грейс, стремящаяся обратно домой, подождала у ворот, в то время как Эш поспешил по дорожке мимо могил к открытой двери в притвор. Как и раньше, внутри было неприятно, могильный холод и мрак вызывали дрожь. Когда Эш добрался до внутренней двери, сначала ему показалось, что она заперта, но когда он повернул железное кольцо и налег плечом, дверь поддалась. Вызывающий содрогание холод еще более усиливался в самом здании, и Эш не ощутил никакого желания заходить в это отталкивающее темное помещение. Он позвал Фелана, но, не дождавшись ответа, снова закрыл дверь и торопливо вышел из притвора.

Когда он подошел к воротам и сказал, что ирландец, по-видимому, закончил свои исследования и ушел, Грейс, не скрывая своего нетерпения, тут же устремилась к дому прислуги, оставив Эша гадать, почему Фелан не пришел в гостиницу, как они договорились. Все еще недоумевая, он догнал Грейс.

Выше по склону туман был не таким густым, и вскоре показался дом Локвудов. Но в нем было что-то не так, и оба почувствовали это.

Грейс бросила на Эша быстрый встревоженный взгляд и ускорила шаги. Последние ярды до ворот она преодолела почти бегом. Ворота были открыты, так же как и входная дверь в дом.

— Грейс, подожди! — крикнул Эш, когда Грейс с растрепавшимися и развевающимися волосами побежала к двери.

Грейс скрылась внутри, и он, чуть запыхавшись от подъема, каким бы пологим тот ни был, бросился за ней.

Эш вошел в прихожую, и вокруг него сомкнулся мрак. Услышав шаги на верхней площадке, Эш прислушался. Грейс позвала отца, и ее шаги вдруг замерли. Она позвала снова, и Эш понял, что викария нет в спальне. Не дожидаясь Грейс, он распахнул двери в гостиную и заглянул туда.