— Почему вы пасете овец? Разве не выгоднее выращивать их на фермах?

   — Выгоднее, конечно, — согласился Даниэль. — Но в столичных ресторанах гурманы предпочитают барашков, выращенных в экологически чистых условиях здешних гор. Я, честно говоря, разницы не заметил, наверное, я не гурман. Но за этих баранов другие платят хорошие деньги, поэтому я здесь и пасу стадо.

   — Но вы мало похожи на местных жителей, — высказал свое наблюдение Дескин.

   — А много вы их видели? Но вы правы. Я не всегда жил здесь.

   Голос пастуха перехватило, похоже, Вольдемар задел болезненную тему.

   — Если не хотите об этом говорить…

   Но Хоффман продолжил:

   — Ирония судьбы. Вы, республиканский шпион, единственный, с кем я могу говорить об этом. А ведь почти тридцать лет прошло… Да-а, почти тридцать. Раньше я жил в столице, нет, не в этой, в столице Империи, у меня была семья, работа. Все в прошлом, все рухнуло в один миг.

   — Что-то случилось?

   — Случилось? Ничего не случилось, я все сделал сам, своими руками.

   Даниэль замолчал, а Вольдемар не решился расспрашивать. Но пастух продолжил сам:

   — После смерти предыдущего императора у нас появилось два претендента на трон, и я поставил не на ту фигуру. После чего получил массу проблем от политической полиции. В этой игре я был мелкой, очень мелкой сошкой, потому и остался жив, но потерял все. Год я просидел в тюрьме, а когда вышел… Жена меня бросила, дети знать не захотели, друзья отвернулись. И вот я здесь. Пасу баранов, а других людей вижу раз в месяц, в лучшем случае.

   — Поэтому вы и не сдали меня полицейским.

   — И поэтому тоже. Я ничего не должен ни нынешнему императору, ни его ищейкам. Если вы им нужны, то пусть ищут вас без моего участия. Мне вообще все равно, кто будет сидеть в столице, император, президент или сенат, как у вас. Проиграет Империя войну или выиграет. Я буду жить в этих горах столько, сколько мне осталось, и буду пасти свое стадо.

   — Но была еще какая-то причина? — продолжил интересоваться Вольдемар.

   — Конечно. До полицейского участка отсюда километров тридцать. Пешком по горам это не меньше суток. А на кого я брошу стадо? Балтазар один не справится.

   — Но, помогая мне, вы здорово рискуете.

   — Чем? Жизнью? Я не слишком ею дорожу. Балтазара только жалко, такой умной и преданной собаки у меня еще не было.

   — Однако загостился я у вас.

   — Уходить собираетесь? Подождите, скоро должен приехать грузовик за баранами, можете с ним доехать до города.

   — Нет. Лучше уж ножками. Никто не должен знать, что я был у вас, лишний риск.

   Через день, когда Вольдемар собрался уходить, Хоффман снял с вешалки у двери пастушеский плащ, такой же, как у него, и протянул Вольдемару:

   — Возьмите, думаю, пригодится.

   — Спасибо, Даниэль.

   — Не благодарите. Вот по этой тропе, никуда не сворачивая. Километров через тридцать будет районный центр, там есть станция монорельса. Прощайте.

   — Прощайте.

   Уже отойдя от домика пастуха километров на пять, Вольдемар обнаружил в кармане плаща туго набитый мешочек с монетами, последний подарок от Даниэля Хоффмана, местного пастуха, который не всегда жил в этих горах.

   * * *

   В городок Вольдемар постарался попасть после окончания рабочего дня, когда дневная жара уже спала и народа на улицах прибавилось.