Конвоир вытолкал Вольдемара в коридор. Когда дверь закрылась, полицейский высказал свое мнение о следователе:

   — Щенок. — И уже задержанному: — Ну, что встал? Шевели копытами, налево и вниз по лестнице.

   После девяти уже другой конвоир отвел Вольдемара в лабораторию. Как оказалось, игрой на пианино называли процедуру снятия отпечатков пальцев, также просканировали радужную оболочку глаз и взяли слюну на образец ДНК. Больше его в тот день не беспокоили — молодой следователь, который вел его дело, отдыхал после дежурства.

   На следующий день Дескин опять оказался в знакомом кабинете. Процедура повторилась, только конвоир был другой.

   — Колись, сволочь! — пиная лежащего на полу Вольдемара, вопил следователь. — Кто ты? Откуда? Документы куда дел?

   Конвоир смотрел на это с легкой усмешкой. И чего, чудак, мучается. Кто ж так бьет? Позвал бы сержанта из дежурки, тот бы этого молчуна за пять минут расколол. А это не допрос, а какой-то детский утренник получается. Но обращение за помощью к младшим по званию следователь посчитал ниже своего достоинства, поэтому продолжал допрос сам. Ведь другие следователи справлялись без помощи всяких сержантов, и он тоже справится.

   — Замочил кого-то и думаешь, что мы тебя не установим?

   Следователь вернулся к своему столу и хлопнул ладонью по коммуникатору.

   — Данные из лаборатории уже пришли. Сейчас мы тебя по базам проверим, где-нибудь да всплывешь. Лучше сам признайся, на суде зачтется.

   Вольдемар, не шевелясь, лежал на полу и мечтал потерять сознание, тогда этот допрос закончится и он окажется в своей камере, а если повезет, то и в санчасти. Судьба подыграла бродяге: следователь решил проверить личность задержанного по разыскным базам и только тогда прижать преступника к стенке.

   — Ладно, тащи его обратно в камеру.

   Сам идти Вольдемар уже не мог, и конвоир вызвал второго полицейского. Вдвоем они оттащили задержанного в камеру и положили на нары.

   Следующую неделю Дескина никто не трогал, и он почти оправился от предыдущих побоев и теперь ждал новых, но судьба опять распорядилась иначе. Естественно, в имперских базах данных никакой информации о Вольдемаре Дескине не оказалось, следователь попал в тупик и не знал, что делать дальше. Еще раз прессануть задержанного? А если он опять не расколется? И что делать с этим «господином Никто»? Плюнув на собственный гонор, он решил посоветоваться со старшим товарищем.

   — Молчит? — спросил старший.

   — Молчит, — подтвердил младший.

   — Ты его прессовал?

   — Конечно!

   — Хорошо прессовал?

   — Обижаете, — младший следователь постарался изобразить праведное возмущение.

   — И все равно молчит?

   — Молчит, — опять подтвердил младший.

   — Слушай, а может, он немой? Язык-то у него есть?

   — Не похож он на немого, понимает все, и язык у него на месте.

   — Да-а, интересный случай, — протянул старший. — Все понимает и молчит. А запросы ты везде разослал?

   — А то.

   — И везде пусто?

   — Везде. Такое впечатление, что он вообще на этой планете не рождался. А может, он шпион?

   — Если бы он был шпион, то с документами у него был бы полный порядок. Да и не водятся шпионы в нашей привокзальной ночлежке, видимо, запах там для шпионов неподходящий или климат у нас на планете не тот.