Это произошло с ошеломительной быстротой, словно иллюзионист показал какой-то фокус. Послышался краткий, но громкий треск рвущейся плоти и ломающихся костей, а затем псайкер превратился в брызги крови, разлетающиеся от багрово-красного бугорка на полу.

Ревок выдохнул и вытер лицо.

Стефой, наконец, увидел впереди слабый свет. В тоннеле царила непроглядная темнота, и он уже дважды падал, обдирая ладони и колени о камни, покрытые соляными потеками. Плеск моря стал громче. Стефой понял, что видит впереди каменные ступеньки, ведущие к маленькой решетчатой двери. За металлическими прутьями сверкнула молния.

Стефой взобрался по скользким ступеням и вступил в сражение с проржавевшей задвижкой. Он мог видеть возвышающийся волнорез, о который разбивались морские волны, разлетавшиеся настолько белой пеной, что она освещала ночь. Ветер бросал дождь в лицо. Наконец задвижка поддалась, Стефой распахнул дверь и побрел, спотыкаясь, по блестящему черному камню стены. Порывом ветра монаха чуть не скинуло в штормовое море, но он устоял, прикрыв глаза руками от соленых брызг, ритмично взлетавших над краем стены.

Гремела гроза. Стефой обернулся, чтобы посмотреть на маяк, возвышавшийся в трехстах метрах позади волнореза. За дождем и брызгами монах увидел, как темные бронированные флаеры кружат вокруг башни, шаря поисковыми прожекторами, а на нижних уровнях строения бушует янтарное пламя.

Вниз со стены сбегала металлическая лестница. Стефой спустился по ней и побежал сквозь ночь мимо заброшенных сухих доков и канатных сараев к городу.

Ревок отвернулся от останков Вилнера, чтобы обшарить комнату своим сознанием. Кое-что сразу привлекло его внимание. Он приблизился к тяжелому, запертому на висячий замок сундуку, стоящему в боковом алькове. Единственное не-слово уничтожило замок. Ревок поднял крышку сундука и заглянул внутрь.

— Так, так, так… — пробормотал он.

Со стороны лестницы послышалось спокойное поскрипывание сапог. Даже не оглядываясь, Ревок знал, что это Бонхарт.

— Мы закончили? — спросил Торос.

Бонхарт кивнул.

— Это был не Рейвенор, — произнес Ревок. — Этот культ нанял псайкера. Не то, на что мы надеялись, но все равно интересно.

— Так где же тогда Рейвенор? — спросил Бонхарт.

— Прячется, — ответил Ревок. — И прячется настолько хорошо, что мы не можем его найти. Мы недооценили его таланты. Прикажи, чтобы хоть один из этих чокнутых культистов был доставлен мне живым для допроса.

Бонхарт отдал соотвествующие указания, а затем снова обратился к Ревоку:

— Так что теперь? Главный управляющий не будет рад тому, что…

— Мы достанем для него Рейвенора, — сказал Ревок. — Кажется, я нашел способ сделать это. Помоги мне.

Ревок закрыл крышку, и Бонхарт взялся за ручку. Вместе они потащили сундук к лестнице.

А за их спинами в воздухе кружили догорающие обрывки бумаги.

На каждом из них было написано только одно: Тониус. Тониус, Тониус, Тониус…

Глава двадцать пятая

Он снова перебинтовал ее и, пока Кара одевалась, стянул с рук хирургические перчатки.

— Выглядит намного лучше, — произнес Белкнап. — Рана чистая.

— Благодарю, — сказала Кара, поднимаясь.

Снаружи, в приемной подпольного кабинета, кто-то пел в пьяном угаре, а другие кричали ему, чтобы он заткнулся.

— Оживленно у вас сегодня, — сказала Кара.

— Да как обычно, — проговорил Белкнап. — Ну, как ваши дела?

— Тяжело, — пожала плечами Кара. — Напряженно.