— А Фраука и Заэль?

— Во сны Фрауки я не смог бы войти, как бы ни пытался… и не стану проникать во сны мальчика. Это касается только нашей команды. Мне надо знать, остаешься ли ты со мной.

— Конечно!

— Кара… Это последний шанс. Если ты захочешь уйти, то решайся сейчас.

— Шутите? — сказала она. — Шоу должно продолжаться.

Следующим утром по корабельному времени «Аретуза» вышла в материальное пространство на краю системы Юстиса. Старая баржа так часто подвергалась ремонту и перестройке за свою жизнь, что всякие признаки ее первоначального корабельного класса и предназначения давно уже стали неразличимы в беспорядочных очертаниях ее корпуса. Ануэрту нравилось думать о своем судне (и о себе, собственно) как о капере, но на самом деле «Аретуза» была просто космической развалюхой, таскающей по торговым маршрутам дешевые безделушки и скоропортящиеся грузы.

Вынырнув из точки перехода, мы влились в оживленный внутренний поток и, в конце концов, были вынуждены оплатить услуги лоцманского катера, который провел нас мимо переполненных платформ высоких причалов к свободному доку. Стыковочное место стоило двадцать крон в сутки, и мы зарезервировали его за собой на один календарный месяц.

Под нами медленно вращался грязный шар Юстиса Майорис. Орбитальные гавани являли собой сверкающие огнями суперструктуры из латуни и стали, напоминающие своими очертаниями гигантские цирковые каллиопы размерами с целые континенты, связанные вместе свободно провисающими струнами. Более десяти тысяч судов бросили якорь возле опорных причалов вокруг нас. Некоторые из кораблей принадлежали независимым перевозчикам и торговцам; другие представляли собой крупнотоннажные суда известных дипломированных компаний и лицензированных линий перевозок. Ряды унылых, серых фрахтовщиков Муниторума присосались к краям платформ. Золотые и темно-красные миссионерские суда Экклезиархии, разукрашенные, будто церемониальные скипетры, натягивали колоссальные цепи, которыми были пришвартованы к частным, освященным стыковочным полям. Вдалеке виднелись угрожающе-черные военные корабли, прячущиеся в бронированных доках в стороне от остальных гаваней. Околоземное пространство бурлило движением: шаттлы, обслуживающие суда, мобильные краны, танкеры, шаланды и лифтеры направлялись к поверхности, доставляя товары на рынки городов Юстиса Майорис.

Если не считать беглой идентификации, оплаты лоцманского катера и регистрации при стыковке, прибытие «Аретузы» осталось незамеченным. Просто очередной грязный, не поддающийся классификации космический бродяга, чей мятый корпус покрывают ледяные наросты, оставляющий за собой след топлива, утекающего через бреши в тех местах, где давления Эмпиреев прогнули и деформировали его.

Карл пришел ко мне рано утром, чтобы описать план, родившийся в его голове. Больше всего я ценил Тониуса за его гениальность в технике, но эта схема впечатлила меня своей смелостью и дерзостью. Он начинал взрослеть в профессиональном плане:

— Есть риск, — сказал я.

— Конечно. Но, как вы и сказали, мы должны иметь возможность работать, не опасаясь раскрытия. Даже самым лучшим образом сфабрикованные документы будут распознаны, если их захочет проверить Информиум. А у нас есть все основания полагать, что люди, с которыми нам предстоит иметь дело, обладают доступом к подобным ресурсам.

— Значит, тебе кажется, что лучшим решением будет заставить Информиум самостоятельно подделать для нас документы?

Он улыбнулся. Улыбнулся так, как всегда, когда был невыносимо доволен собой.

— Можно и так сказать.

— Ты полностью продумал операцию?

— Во всех мельчайших подробностях. Время, переходы, сигналы. Все мелочи. Сэр… Мне хотелось бы лично провести эту операцию.