Меренге — банальный в своей простоте — расшевелил класс. Прошло минут десять, и к покачиванию добавились простые развороты, атмосфера в танцклассе изменилась. На лицах заиграли улыбки.
— Меренге, — тяжело дыша, призналась Мэгги, — настолько интимный, насколько это возможно в танце без раздевания!
— Забавно, что это вообще назвали танцем, — согласилась Соня, смеясь.
Подружки зашлись смехом. Настроение меренге очень сильно отличалось от тревожных мотивов фламенко.
И этот танец незамедлительно дал результат, ему было можно научиться за одно занятие, а не тратить на него всю жизнь. Меренге требовал от партнеров чуть ли не дьявольского единства душ, в то время как фламенко вынуждал к предельному самоанализу и эгоцентричности. Меренге являлся диаметральной противоположностью цыганскому танцу, и редким людям удавалось остаться невосприимчивыми к его бьющему очарованию и энергии. В нем не было ничего от мрачности фламенко, однако не было и его глубины.
Пришло время прощаться, от души расцеловать друг друга в обе щеки, как будто они стали закадычными друзьями, обменяться номерами мобильных телефонов, пообещать еще встретиться в сальса-клубах и приехать друг к другу в гости. Корасон заверила их, что они были удивительными учениками и она надеется, что они когда-нибудь вернутся, чтобы еще позаниматься сальсой. Фелипе позволил жене говорить от и
Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|