Ему нравилось думать, что, пока он предается безделью, другие на него работают. Ему нравилось быть хозяином дома; за несколько месяцев своего пребывания в этом качестве он получил больше удовольствия, чем Стефани за долгие годы. Он буквально физически чувствовал, как распрямляется, приспосабливаясь к новой ситуации. Прислуга вполне повинуется его требованиям.
«Конечно, надо соблюдать осторожность. Скажем, этой ночью, — попенял он себе. — Глупо трахаться на бильярдном столе просто из любви к траханью. И все равно это было здорово». — При воспоминании об этом он невольно улыбнулся. И к тому же там все приводят в порядок. Он видел, как снуют взад-вперед слуги, и знал, что без особой суеты все станет на свои места, просто в конце месяца в счете появится некая скромная строка. В этом прелесть прислуги, она снимает с твоих плеч тяжесть забот. Но прошла ночь, ночь не повторится. xoтя у него было чувство, что с этой француженкой он еще встретится. Неожиданно он рассмеялся. Он сообразил, что даже не спросил ее имени. Но при одной мысли о ней зачесалось под плавками. Он поддался было порыву, но потом передумал. «Может, позже, — подумал он. — Не сейчас. Сейчас лучше подремать».
Даже мягкий звонок телефона показался слишком громким. Он неохотно поднял трубку.
— Да.
— Грег! Я все это время пыталась дозвониться до тебя.
— А, Джилли, как делишки?
— Страшно скучаю по тебе.
— И я тоже, дорогая, на этой неделе я был очень занят…
— Грег, мне надо встретиться с тобой.
Система самозащиты немедленно пришла в состояние боеготовности.
— Ну, разумеется, дорогая.
— И не говори мне, что надо соблюдать осторожность. Меня тошнит от этой осторожности. Помереть можно от этой осторожности. — В голосе ее послышались истерические нотки, которые были уже знакомы Грегу.
— Я хочу, чтобы мы вместе появлялись на людях и вообще вели себя, как обычная пара. — Джилли продолжала наступление. — Я тебя почти не вижу, а если вижу, то только здесь у себя, когда тебе удобно, а не когда мне хочется. Ну так вот, я хочу видеть тебя сейчас.
— И я тоже, детка, ты же знаешь. — Она пьяна, подумал он. Внимание! Джилли, когда напьется, может выкинуть что угодно.
— Отлично, я еду к тебе.
— Сейчас?
— А почему бы и нет?
— Видишь ли, у меня как раз сейчас встреча, — непринужденно сымпровизировал он. — Приехал крупный бразильский шахтовладелец, и я даю ему обед в «Хилтоне».
— Грег, — в голосе Джилли послышались металлические нотки, — мне надо тебя увидеть, и не далее как сегодня.
В воздухе запахло угрозой.
— Конечно, конечно. — Грег принялся быстро соображать. У Мейти сегодня выходной, домоправительница ложится рано. — Хорошо, приходи вечером, сможешь? Около…
— Я приду, — она не дала ему договорить. — О, Грег, я так люблю тебя. Вечером я докажу тебе это.
— Да, да, малышка. До вечера.
Он повесил трубку. Во всей его схеме Джилли была самым ненадежным элементом, и с ней следовало обращаться осторожно. Но он знал, что справится с этим. С ней он мог делать что угодно. Абсолютно все. Он лениво ухмыльнулся. Ночка, вероятно, будет отменная.
Но лидировать было нелегко. Как хозяйка дела она отвечала не только за то, чтобы постоянно стимулировать приток свежих творческих идей, как главный модельер она полностью определяла облик сезона, а также тенденции моды на будущий год. К тому же, управляя предприятием, она убедилась, что борьба с налоговым законодательством, проблемы, связанные с зарплатой персоналу, проектами на будущее, прибылями и убытками, не становились проще по мере того, как прибавлялись годы. |