— Я понимаю, Кели. Можешь не говорить об этом, если не хочешь. Бедное дитя… — она протянула руки, обняла Кели и стала нежно гладить ее по голове, произнося ласковые слова. — Бедное дитя, я не оставлю тебя! Я поговорю с Марком. Он очень чуткий человек. Я объясню ему ситуацию с Джином. Не волнуйся, Кели, я все для тебя сделаю.

Увидев, как слезы потекли из глаз Кели, Марша молилась, чтобы Бог дал ей мудрости и помог найти нужные слова и успокоить девушку.

— Кели, милая, — голос, наконец, вернулся к ней, — это может быть совсем не то, что ты думаешь. — Марша была не в силах произнести слово «рак», но оно витало над ними, словно черный ворон. Этот страх знаком любой женщине. Обезображенное тело, а затем смерть. — У многих женщин бывают опухоли, но в большинстве случаев это неопасно, Не надо сразу предполагать худшее, дорогая, — уговаривала она, нежно прижимая голову Кели к своему плечу.

Проглотив подступивший к горлу комок, Кели отстранилась.

— Если ты не против, Марша, отвези меня к дому пастора, а потом забери Джулию и Ирэн. Думаю, сегодня мне не стоит появляться на людях. Я обещала Дэмиону привезти его отпечатанную проповедь. Нужно это сделать, прежде чем завтра…

В голосе ее чувствовалось сомнение. Слово «завтра» означало «будущее», но в ее устах это прозвучало как конец настоящего.

— К черту всех остальных, Кели! Тебе нельзя оставаться одной. Я сейчас поеду и скажу девочкам…

— Нет, пожалуйста, не надо! Мне бы хотелось остаться одной. Джин… не понимает, что мне иногда это необходимо.

— Я понимаю, милая. Заеду за тобой, когда мы закончим с формами для оркестра, — отозвалась Марша, выходя из машины.

— Знаешь, что я подумала? Я лучше пройдусь пешком до пасторского дома и к себе тоже вернусь сама. Все равно, большое тебе спасибо. Поезжай на машине к нашему дому, а Джин отвезет тебя домой. Мне захотелось прогуляться и побыть одной.

Смущенной Марше ничего не оставалось, как согласиться. Она села за руль и с грустью посмотрела в лицо Кели.

— Кели… — начала она неуверенно и замолчала. Что она могла еще сказать? О чем нужно было говорить, чтобы уменьшить страх и боль своей подруги? — Если я понадоблюсь, ты знаешь, где меня искать. Я могу вообще туда не ехать, мне неинтересно слушать эти сплетни…

— Нет, Марша. Ты должна ехать! — в голосе Кели снова послышались слезы. — Ты мне сейчас не нужна, Марша.

Кели повернулась и пошла в направлении пасторского дома, опустив голову. Распущенные черные волосы крылом прикрывали лицо, защищая ее от внешнего мира. Инстинктивно Кели осознавала, что сделала Марше больно, заявив, что не нуждается в ней. Так же, как сделала больно Джину, не сказав ему об опухоли в груди. Он узнал об этом благодаря случайному телефонному звонку. Марша и Джин были совершенно разными людьми, но в чем-то очень походили друг на друга. Кели постаралась отбросить эти мысли. Ей самой сейчас требовалось помощь. Ей нужен человек, который поможет обрести веру и силы, и она знала, что этим человеком является Дэмион Конвей.

* * *

Мысли Марши все еще были заняты Кели, когда она подъехала к краю тротуара перед большим домом, напоминавшим ранчо, где жила Джулия Болдуин. На дорожке появилась Джулия, словно сошедшая со страниц журнала «Вог». Она пригладила копну каштановых волос и поправила воротничок шелковой розовой блузки.