Ей пришлось зайти в паб, чтобы спросить, как добраться до дома Ребекки Райкрофт; он находился в конце еще одного узкого проселка, обсаженного буками. Рядом с кузницей стояла пристройка из такого же красного кирпича, крытая гофрированным железом. Фредди припарковала автомобиль и выбралась наружу. Она уже собиралась постучать в дверь дома, когда из пристройки вышла женщина, вытирая руки обрывком тряпки.

Ребекка Райкрофт была в серых брюках из хлопковой ткани и белой льняной блузке. Черные волосы, перевязанные шарфом, загорелое лицо, яркий полный рот… Но удивительнее всего были ее глаза — глубокого, насыщенного зеленого цвета.

— Миссис Коритон. — Она протянула Фредди руку. — Как вы доехали? Наверняка устали. Я вечно устаю от езды по этим узким дорожкам.

Мужчина — высокий, с седыми вьющимися волосами — выглянул из окна мастерской.

— Коннор, приехала миссис Коритон, — сказала Ребекка Райкрофт. — Миссис Коритон, это Коннор Берн.

Фредди пожала ему руку, потом поцеловала миссис Райкрофт в щеку, и они вошли в длинный, приземистый дом.

Миссис Райкрофт сказала:

— Думаю, нам лучше поговорить в гостиной.

Идя следом за ней по дому, Фредди спросила:

— А ваш муж, Майло?..

— Мы развелись много лет назад. Он теперь живет в Америке, женат повторно, у него двое дочерей. Мы с Коннором живем как муж и жена. Коннор скульптор — у нас общая студия. Мы не можем пожениться, потому что у Коннора жена в Ирландии, она католичка и не даст ему развод. Собственно, я не уверена, что хотела бы снова выйти замуж. До сих пор думаю, что одного мужа мне хватило с лихвой.

Она провела Фредди в гостиную, находившуюся в центральной части дома. Там стояли кресла — одно с обивкой в цветочек, другое — в полоску. Целую стену занимали книжные полки. На низком буфете были выставлены стеклянные скульптуры, чаши и блюда.

— Прошу вас, садитесь, миссис Коритон. — Фредди присела на кресло в цветочек. — Выпьете чаю?

— Миссис Райкрофт…

— Ребекка, прошу вас.

Фредди не предложила обращаться к ней по имени. Ребекка вышла из комнаты. Как и скульптуры в галерее, стеклянные фигурки на буфете привлекли внимание Фредди. Она протянула руку и прикоснулась пальцами к стеклу с мелкими пузырьками, волнами и выступами.

— Стекло очень приятно на ощупь, не правда ли? — Ребекка поставила поднос с чаем на низенький столик. — Конечно, я не могу обтесывать стекло, как Коннор свои каменные глыбы, зато камень нельзя растопить, нагреть и залить в форму.

Она протянула чашку Фредди.

— Однако вы приехали сюда не для того, чтобы беседовать о стекле. Вы хотели поговорить о вашей сестре Тессе.

— Да. — Фредди посмотрела Ребекке прямо в глаза. — Ваша скульптура в галерее, та стеклянная Тесса — это она, так ведь?

— Мы никогда с ней не встречались, но Майло говорил, что она красавица. Она и правда была красива, не правда ли? Я отыскала ее фотографии в библиотеке, в журналах и книгах. И еще я ходила на выставку.

— К Максу, — сказала Фредди. — Он выставлял свои снимки.

— Да, к Максу Фишеру. Я поняла, почему камера любила ее. В ее лице была открытость, беззащитность. И одновременно загадка. Мне кажется, красота всегда загадочна. Мы не можем сказать, почему она нас так привлекает. — Сидя напротив, Ребекка посмотрела в лицо Фредди.