— Зашли к нему своего шпиона и узнай, кто из наших ему служит. Господи, да мне все равно, что ты сделаешь, только сделай что-нибудь!

Филипп не успел ответить, потому что на его столе зазвонил внутренний телефон. Он нажал на кнопку переговорного устройства.

— Слушаю, Хелен.

— Прошу прощения, сэр, — сказала секретарша, — пришла мисс Лорен Дэннер. Она говорит, вы назначили ей встречу. Насчет работы.

— Правильно говорит, — недовольно вздохнул он. — Я согласился побеседовать с ней. Она хочет у нас работать. Попросите ее немного подождать.

Выключив переговорное устройство, он вновь сосредоточил свое внимание на вице-президенте, который, хотя и был озабочен создавшимся на фирме положением, все же дал волю своему любопытству.

— С каких это пор, Филипп, ты сам занимаешься наймом сотрудников?

— Дань вежливости, — ответил Филипп, нетерпеливо махнув рукой. — Ее отец — мой дальний родственник, седьмая вода на киселе, насколько я понимаю. Когда моя мать принялась за изучение генеалогического древа, она много кого раскопала, и их семью в том числе. Каждый раз, стоило ей найти какого-нибудь родственника, как она приглашала его с семейством к нам на уик-энд в домашнем кругу, чтобы расспросить о его предках, выяснить, в самом ли деле нас что-то связывает, и решить, достоин ли он упоминания в ее книге.

Дэннер был профессором Чикагского университета. Человек он, естественно, занятый, сам приехать не смог, поэтому вместо себя послал к нам свою жену, которая была концертирующей пианисткой, и дочь. Через несколько лет миссис Дэннер погибла в автомобильной катастрофе, и с тех пор я о нем ничего не слышал, пока на прошлой неделе он не позвонил и не попросил, если возможно, встретиться с его дочерью Лорен на предмет работы. Он сказал, что в Фенстере, это в штате Миссури, где они теперь живут, для нее нет ничего подходящего.

— Какая наглость с его стороны! — не удержался от замечания вице-президент.

Лицо Филиппа выражало усталость и раздражение.

— Несколько минут ничего не решают. А потом она отправится укладывать чемодан. У нас нет работы для человека, у которого диплом музыканта. Но даже если бы и была, я бы ни за что не взял Лорен Дэннер. В жизни не встречал более избалованного, невоспитанного и надоедливого ребенка. Ей было тогда девять лет. Сплошные веснушки и грива рыжих волос, которые как будто никогда не знали расчески. Еще она носила уродливые очки в роговой оправе и смотрела на нас, задрав нос. Ей-богу! Нет, упаси и помилуй от этого исчадия ада.

Секретарша Филиппа Уитворта посмотрела на сидевшую напротив нее молодую женщину в явно новом синем костюме и белой блузке. Волосы цвета меда были уложены в красивую прическу. Ее лицо поражало живой естественной красотой, и даже нежные мочки ушей не могли не привлечь взгляд. Немного высоковатые скулы, маленький нос, округлая линия щек — все было чудесно. Но глаза! Синие, как сапфиры, в окружении длинных пушистых ресниц под изящными арками бровей.

— Мистер Уитворт примет вас через несколько минут, — вежливо проговорила секретарша, стараясь отвести взгляд от красавицы.

Лорен Дэннер перестала делать вид, что погружена в чтение журнала, и улыбнулась.

— Спасибо.

Поблагодарив секретаршу, она вновь невидящим взглядом уткнулась в страницу, изо всех сил пытаясь взять себя в руки перед встречей с Филиппом Уитвортом.

Четырнадцать лет не изгладили из памяти кошмарные воспоминания о двух днях, проведенных в великолепном доме на Гросс-Пойнт, где не только все члены семьи Уитворт, но и слуги, только и делали, что унижали Лорен и ее мать…

На столе секретарши зазвонил телефон, и натянутые до предела нервы Лорен сдали.