– Не надо преуменьшать наши возможности. У нас тоже есть аппаратура, которую мы установим на боевых кораблях, – сказал Эйкен. – Например, экраны сигма-поля, способные защитить от психокинетических ударов.

– Простите, король, но я совсем не знаю вас. Мы все ничего не знаем,

– возразил мистер Бетси.

– Да, мы мало знакомы, и это не способствует более доверительным отношениям, – усмехнувшись, ответил Эйкен. Он поставил стакан на стол и вернулся на трон. – Позвольте, я прочитаю небольшую лекцию о том, что значит быть королем на Многоцветной Земле.

Он на мгновение замолк и закрыл глаза. Затем веки вдруг открылись, и всех присутствующих опалил нестерпимо жаркий огонь, рожденный его разумом. Волосы короля поднялись дыбом, с них посыпались искры. Ярко засветились парадные доспехи. Паутина ломаных фиолетовых и янтарных молний окутала Эйкена с головы до ног – он стал похож на оживший электрод. Сеть разрядов неожиданно подтянулась к волосам и слилась в яркий пульсирующий нимб, полыхающий золотистым пламенем. Отблески играли на поверхности позолоченного трона. В наступившей тишине, нарушаемой потрескиванием и шипением гаснущих искр, король Эйкен-Луганн начал расти. Обе руки он поднял вверх, и в ту же секунду между ладонями затрепетало маленькое, но жаркое и ослепительное солнце. Медленно всплывало оно перед изумленными, охваченными благоговейным страхом людьми. Вот оно заполыхало возле самого свода. Зашевелились подвешенные над головами трофейные знамена фирвулагов

– казалось, они вот-вот вспыхнут. Волны сотворенной разумом энергии поплыли по залу, и Бастарды Бэзила, каждый в отдельности, услышали далекий колокольный звон.

Никто не мог сдвинуться с места; только Дугал, пошатываясь, вдруг сделал несколько шагов вперед и упал на колени. Боль и радость исказили его лицо, слезы потекли по щекам.

– Это ты! – воскликнул Дугал. – Ты!

Короткий световой импульс, излученный королем, коснулся коленопреклоненного человека, и тот замер с открытым ртом. В то же мгновение фигура короля съежилась, сияние угасло – на троне опять сидел маленький человечек Эйкен.

– Не хочу хвастаться, – совершенно, спокойно произнес он, – но Марк Ремилард, как только попытается высадиться на нашем побережье, будет неприятно удивлен. Вспомните, что во время метапсихического восстания его мощь явилась результатом сложения разумов всех его соратников, а их были миллионы. Он объединил единичные векторы в одно русло и таким образом создал чудовищный метаканал, всю энергию которого направил на разрушение Галактического Содружества. Здесь, в плиоцене, совсем другие условия – заметьте, крайне неблагоприятные для него. Одни соратники состарились, другие ненадежны, да и число их невелико. Вполне вероятно, что сражаться со мной ему предстоит в одиночку. Его соратники, конечно, попытаются помочь ему, но их усилия будут лишь жалким подобием той неодолимой мощи, которая была у них в руках во время восстания. Мы имеем реальный шанс разбить их – вот тогда можно будет и «вратами времени» заняться. Будет куда легче, если вы придете нам на помощь.

Дугал стоял на коленях, прижав ладони к груди, где на рубашке был вышит орнамент из львиных голов; слезы еще лились из его глаз.

– Раньше, когда твоя слава и могущество были невидимы за обыденной оболочкой бренного тела, я не знал, кто ты, – заговорил он тихим голосом.

– Теперь, Аслан, мои глаза открылись. Приди и спаси Нарнию, молю тебя. Ты не покинешь нас, ты не позволишь погибнуть мечте…

– Подожди, – прервал его король, но, хотя он мысленно попытался поднять его, Дугал по-прежнему стоял на коленях, а теперь начал бить поклоны. Эйкен пожал плечами, обошел его и приблизился к остальным гостям.