|
На долю Герцена выпала "ужасающая кара" - он был назначен чиновником в Пермь: служил в Вятке и затем во Владимире. Из Владимира Герцен едет без разрешения в Москву и увозит из нее свою невесту. В начале 1840 года Герцен получает прощение и возвращается в Москву, из которой по требованию отца уезжает в Петербург для поступления на службу. Министр внутренних дел граф Строганов принимает только что окончившего ссылку преступника на службу в канцелярию министерства. Герцен продолжает клеветать на правительство. Николай приказывает выслать его обратно в Вятку. Строганов, на рассмотрение к которому поступило дело, назначает Герцена советником губернского правления в Новгород, пообещав назначить его через год вице-губернатором. В июле 1842 года Герцену разрешают вернуться в Москву. Дождавшись снятия полицейского надзора, Герцен выхлопатывает заграничный паспорт и немедленно уезжает заграницу. В Европе Герцен входит в сношения с масоном Луи Бланом, вождями карбонариев, Карлом Марксом и прочими выучениками масонства. Самым излюбленным занятием Герцена становится клевета по адресу главного врага революции - Николая
I. IX Такую же излишнюю снисходительность проявляет Николай I и ко второму основателю Ордена Русской Интеллигенции - Михаилу Бакунину, проповедовавшему, что "Страсть к разрушению есть в то же время творческая страсть", принимавшему активное участие в организованных масонами в разных странах Европы революциях, мечтавшему о том райском времени, когда "Высоко и прекрасно взойдет в Москве созвездие революции из моря крови и огня, и станет путеводной звездой для блага всего освобожденного человечества." Косидьер, бывший парижским префектом во время революции 1848 года, сказал про Бакунина: "В первый день революции это - клад, а на другой день его надо расстрелять". За участие в революциях Бакунин дважды (в Саксонии и в Австрии) приговаривается к смерти. От смертной казни Бакунин спасается только благодаря тому, что австрийское правительство решило, поскольку он является русским подданным, выслать его в Россию. Как же поступил Николай с Бакуниным, который призывал поляков к восстанию против России и всячески клеветал на него на революционных митингах и в европейской прессе? За одни только призывы к восстанию поляков против России, на основании существовавших законов Николай I мог предать Бакунина полевому суду, который так же как и европейские суды приговорил, бы Бакунина к смертной казни. Дадим сначала слово Г. Адамовичу уличающего Г. Гуля в беспардонном вранье по адресу Николая I. "В "Скифе в Европе", - пишет Г. Адамович, - Николай - человек взбалмошный, гневливый, ограниченный, словом самодур и "прапорщик" до мозга костей. Но под конец повествования, там, где факты говорят сами за себя, возникает некоторое психологическое противоречие: в соответствии с тем представлении о царе, которое складывается при чтении первых трех четвертей книги, Николай должен бы доставленного в Россию Бакунина немедленно повесить. Но царь, - правда, заключив "мерзавца" в крепость, предложил ему написать свою "исповедь", а прочтя написанное, сказал: "он умный и хороший малый". Об этом рассказано в "Былое и Думы" у Герцена так же, как теперь у Гуля. Получается явная неувязка. Кое в чем Гуль с Герценом расходятся." Расхождение же заключается в том, что Гуль врет дольше даже, чем Герцен. "Никогда специально Бакуниным не занимавшись, - пишет Адамович, - я не берусь судить на чьей стороне историческая правда. По Гулю, разъяренный царь потребовал сначала от саксонского, а затем от австрийского правительства выдачи государственного преступника. На докладах о Бакунине Николай будто бы кричал: "Достану и заграницей, не допуская и мысли, чтобы кто-нибудь осмелился его ослушаться. А Герцен пишет: "Австрия предложила России выдать Бакунина. Николаю вовсе не нужно было его, но отказаться он не имел сил". |
