|
С утра там парни снорков постреляли, дорога чистая. Инструктаж был совершенно лишним. Даже Швед, проживший в Припяти всего месяц, прекрасно знал маршрут от базы до улицы Курчатова. Просто Чак, второй человек в отряде после Кабана, таким образом ясно указывал, кто в тройке старший. Кавказский менталитет не позволял ему посылать на задание группу с не выстроенной иерархией. И в этом он был абсолютно прав. Сергей против назначения Зингера не возражал, а мнение Ахмета и вовсе никого не волновало. Первые двести метров прошли молча и сосредоточенно. На улице вдруг распогодилось, в небе показалось скупое солнце. Ветер, не сильный, но упругий и настойчивый, гнал по тротуарам пучки сухой травы. Пустые перекрестки просматривались во все стороны на многие кварталы, повсюду было тихо и пусто. Дома с темными потеками ржавчины и следами перестрелок на стенах выглядели какими-то изможденными. Большинство окон на нижних этажах были выбиты. За долгое время, прошедшее после эвакуации, сталкеры всех мастей успели похозяйничать в каждой квартире и перетащить все годное барахло себе. В мертвом городе людям хотелось комфорта не меньше, чем на Большой земле, и любая новая группировка начинала с обустройства собственной базы. Вот поэтому Чак и не стал посылать на задание дежурную группу охраны. Наряд, как и снайпер на крыше гостиницы, был не данью традиции, а жизненной необходимостью. Единственным местом в Припяти, откуда ни один дикий не решился бы взять даже стреляную гильзу, была база «Монолита» в речном порту. Сергей и сам не подходил к ней ближе, чем на квартал. Несмотря на то, что Кабан поддерживал отношения с тамошним руководством, между рядовыми бойцами двух группировок никаких контактов не было. — Зачем «монолитовцам» столько топлива? — неожиданно спросил Швед. — У них ведь тоже одна машина. Могли бы на ней и завозить канистрами. Проще и безопасней. — А генераторы? — откликнулся Зингер. — И что, генераторов так много? — Видать, много, если бензовоз с прицепом. Сергей тихонько присвистнул. — И не забывай про наш вертолет, — сказал Зингер. — Он тоже не святым духом питается. — Вертолет летает на том же бензине, что и тачка? — не поверил Швед. — Ты в институте учился или сразу с урока ботаники сюда попал? — Учился в одном, — осторожно ответил Швед. — На вертолете установлен газотурбинный двигатель, — нудно проговорил Зингер. — Жрет он все что угодно: газ, керосин, бензин… да хоть солярку. Однако жрет много, с канистрами тут не набегаешься. Я думаю, не меньше половины этой поставки предназначалось для нас. Если уж «монолитовцы» после каждого выброса присылают нам свежую карту воздушных аномалий, то почему бы им нас не снабжать еще и топливом? Зато Кабана они могут дернуть в любое время дня и ночи. А тот дернет нас, хоть поодиночке, хоть всех сразу. И пошлет, куда они попросят. Так что за этот бензин, считай, кровью заплачено. — Упаднические настроения какие-то, — заметил Сергей. — Нет, почему? Мне в отряде нравится, я сам в него пришел. А раньше был вольным сталкером. В смысле, диким, — усмехнулся Зингер. — Когда-то был, да… Потом просто устал бегать. |
