Я обернулся и увидел рыжую девушку-майора, которая со всех ног бежала в нашу сторону по коридору. А вот теперь я чувствую не только запах, но и вкус говна. Интересно дела оборачиваются.

— Не лезь не в свое дело, — ответил один из капитанов, развернувшись. — У нас есть санкция руководства.

— Какие санкции, ты о чем вообще? — закричала она. — Это мое дело, мой подозреваемый. И вообще, он важный свидетель в другом деле, ему нельзя покидать участок.

Ну, сейчас или никогда! Надо действовать.

Я рванул вперед, обхватил голову одного из своих конвоиров руками, уперев цепь наручников ему над кадыком, резко рванул в сторону. С хрустом лопнули шейные позвонки, тело легавого обмякло, и он повалился на ступени лестницы.

Перелом шеи. Мгновенная смерть.

— Ах ты, сука! — крикнул второй, резким щелчком открыл дубинку и обрушил ее на меня.

Я подставил под удар «базуку», вибрация прошла по всему телу, от руки до кончиков волос. Но кибернетические руки выдержали, а я зацепил дубинку цепью от наручников, скрестил руки, не давая ему замахнуться во второй раз и тут же, что было дури, врезал коленом между ног.

— Падла блядская! — на выдохе произнес он.

Одним движением я вырвал дубинку у легавого, стряхнул ее в ладонь и хорошенько приложил его. Полицейский попытался закрыться предплечьем, но после удара его рука повисла плетью, а сам он дико заорал.

Перелом левого предплечья. Нарушение подвижности конечности.

Второй удар пришелся ему по голове. Глаза его закатились, и он упал, по волосам потекла кровь.

Черепно-мозговая травма. Сотрясение мозга. Потеря сознания.

Я сбросил дубинку, наклонившись, достал ключи от наручников из кармана полицейского, и через несколько секунд был уже свободен.

Выпрямился и уставился в ствол пистолета, который держала в руках Анастасия.

И только сейчас до меня дошло, что именно я сделал. Я отправил в переработку полицейского. Раньше я убивал бомжей, бандитов, других наемников, оперативников СБ корпораций. Но я еще ни разу не тронул легавого.

А теперь… Теперь пути назад уже не будет. Да, у него явно были на меня какие-то мутные планы. Скорее всего эти опера соблазнились наградой, которую дают за мою голову, решили вывезти меня якобы на очную ставку, а там продать одному из решал. Рассказать, что на них напали, а меня отбили, и все, максимум, что им грозит — это выговор. Да даже если они вылетели бы из полиции, то с полутора миллионами на брата, а скорее всего и больше, ведь за живого обычно платят щедрее.

Но все равно. Я прошел очередную точку невозврата. Я зашёл за грань уже так далеко, что перестал ее видеть.

— Ты не станешь стрелять, — сказал я, лихорадочно соображая, что же мне делать.

— С чего ты это взял? — спросила Анастасия, продолжая в меня целиться. ПЛК в ее руках ни капли не дрожал, тренированная.

Я положил руку на дверную створку.

— Потому что Князь вернулся, и он утопит этот город в крови. И только у меня есть хоть какие-то шансы его остановить.

— Правда? — спросила она. — Ты думаешь всей полиции города не хватит, чтобы остановить одного наемника?

— А вы смогли сделать это двадцать лет назад?

У нее дернулся глаз. Кажется, я попал в самую точку.

— Руки за голову, — проговорила она. — Два шага назад и лечь на землю.

И тут я резко захлопнул дверь. Из помещения раздался приглушенный выстрел, пуля ударила в створку, заставив ее противно зазвенеть, но не пробила толстого металла.

Я навалился на дверь плечом, схватил одного из капитанов, валяющегося без сознания, и привалил его к створке. Сделал то же самое со вторым трупом. Это, конечно, особо ее не задержит, но даст мне немного времени.