Были какие-то реабилитационные мероприятия, но они все требовали времени, а я чётко ощущал, что этого времени у нас сейчас и нет.

— Я могу вам помочь, — раздался голос внутри моего сознания.

Это ко мне обращалась Иила.

Как это не странно, но Лиика не могла с ней разговаривать. Она вообще её не слышала.

Да и мыслей её она не воспринимала, как это делал я.

Хотя вот что эта ледяная девушка очень сильный маг, Лиика поняла сразу.

И сразу же догадалась о том, кто был тем магом уровня «А0», которого она засекла там, где и находились загоны для рабов.

Тем не менее сама Иила говорила о том, что прекрасно слышит как её, так и её мысли, только вот не может уловить смысла, который Лиика в них вкладывает.

Создавалось такое впечатление будто одна из них, а именно сполотка, отгородилась от второй какой-то односторонней стеной — фильтром, через которую не могут проходить определённые типы магической энергии. Которой и пользовалась Иила.

Тогда как наша ожившая стихия могла воспринимать весь диапазон попадающих к ней колебаний и энергий.

При этом мне было вполне очевидно, что думали они совершенно различными категориями, коль Иила даже не могла хоть как-то интерпретировать для себя мысли второй девушки.

Однако, в этом случае вставал вполне закономерный вопрос?

Каким образом я сам воспринимаю мысли обеих девушек и как я могу понимать их, и Иилу, и Лиику.

Если со сполоткой было относительно понятно, всё таки по местным преданиям у нас был когда-то общий предок, то вот с Иилой, с воплощенной в образе прекрасной девушки стихией у нас по определению нет ничего общего и получится должно было быть так, как примерно с Лиикой, которая её в принципе не понимает.

Но я то и её понимаю!

И тут-то и выплыла моя странная способность по восприятию чужой речи, которая проявилась как только я появился в этом мире.

И что-то мне кажется, никакого отношения она не имеет к тем горошинам-переводчикам, что мы тогда использовали в распределительном центре. Они лишь предназначены для изучения одного языка. Это я сейчас понимаю хорошо.

В моём же случае произошло что-то странное.

С той горошиной усилилось как раз таки именно восприятие, но главное и понимание любой речи и похоже мыслей (ведь мысли это тоже своеобразная форма общения).

А если исходить из этого, то получается, что тот куб может иметь гбраздо более древнюю историю, чем я думал о нём первоначально.

И возраст его может исчисляться не тысячелетиями или миллионами лет, а миллиардами.

И вот передо мной стоит яркое тому подтверждение, которое смотрит на меня своими холодными, но от этого не менее привлекательными и очаровательными глазами, едва просматривающимися сквозь маску шлема скафандра.

— Да, — поглядел я на Иилу в ответ, — что ты хочешь предложить?

Я могу помочь, — повторила девушка и посмотрела на безучастных аграфок, которые пока находились в одной из кают, — это угасание сознание. Я могу остановить его. Но будет несколько проблем.

И она поглядела мне в глаза.

— Что за проблемы? — уточнил я у неё.

Уже одно то, что Иила упомянула о каких-то проблемах, говорит как минимум о том, что справиться с текущим состоянием аграфок будет, ой, как не просто.

Если это вообще возможно. Я не знаю, возможно, то, что для Иилы может оказаться проблемой, для других будет прямым билетом на тот свет.

— Чтобы спасти их придётся лишить их памяти. Они полностью забудут несколько последних лет своей жизни.

— По мне так это нормальная цена за сохранение личности, — мысленно пробормотал я, обращаясь к Ииле, — или я чего-то не понимаю.

Девушка тяжелым взглядом посмотрела мне прямо в лицо.

— Вы мужчины всегда плохо воспринимали подобную информацию, — вынесла свой вердикт она, — как это было тогда, так и осталось сейчас.