Взгляд Колтейна казался сонным.

— Это Бальт говорил. Не я.

Дукер перевёл взгляд на воина. На рассечённом шрамом лице виканца застыла ухмылка.

— Расскажи мне о Пормквале, — проговорил Колтейн. — Ты с ним знаком?

Историк снова обернулся к Кулаку.

— Да.

— Он хорошо правит?

— Насколько я могу судить, — сказал Дукер, — он не правит вовсе. Большинство эдиктов пишет человек, которого ты — Бальт — только что выставил из комнаты. Есть и другие деятели за кулисами, по большей части — благородные, богатые торговцы. Именно они в первую очередь ответственны за сокращение пошлин на привозные товары и, как следствие, повышение местных налогов на производство и экспорт — за исключением, естественно, тех товаров, которыми они сами торгуют. Имперской оккупацией заправляют малазанские торговцы, такая ситуация сохраняется с тех пор, как Пормкваль получил титул Первого Кулака четыре года назад.

Бальт спросил:

— Кто был Первым Кулаком до него?

— Картерон Краст, который однажды ночью утонул в Арэнской гавани.

Кальп фыркнул.

— Краст мог пьяным проплыть сквозь шторм, а потом просто взял и утонул, точь-в-точь как его брат Урко. Тел не нашли, разумеется.

— То есть?

Кальп ухмыльнулся, но Бальт промолчал.

— Краст и Урко были людьми Императора, — объяснил Дукер. — Судя по всему, они разделили судьбу большинства спутников Келланведа, в том числе Тока Старшего и Амерона. Их тел тоже не нашли. — Историк пожал плечами. — Теперь это старая история. Запрещённая история, между прочим.

— Ты подразумеваешь, что их убили по приказу Ласиин, — заявил Бальт и оскалил кривые зубы. — Но представь себе ситуацию, когда самые опытные командиры Императрицы просто… исчезают. Она остаётся одна, остро нуждается в способных людях. Ты забываешь, историк, что прежде, чем стать Императрицей, Ласиин была хорошо знакома с Крастом, Урко, Амероном, Дассемом и остальными. Представь себе, как ей одиноко теперь, как свежи раны потери.

— И она воображала, что, если убьёт других двух старых знакомых — Келланведа и Танцора, — это ничуть не повлияет на дружбу с этими командирами? — горько спросил Дукер и покачал головой. Они были и моими друзьями.

— Некоторые ошибки в оценках исправить невозможно, — проговорил Бальт. — Император и Танцор были способными завоевателями, но были ли они способными правителями?

— Этого мы никогда не узнаем, — сорвался Дукер.

Виканец вздохнул так, словно фыркнул.

— Нет, но если и существовал близкий к трону человек, который мог предвидеть, что произойдёт, это была Ласиин.

Колтейн снова сплюнул на пол.

— Больше нечего об этом сказать, историк. Запиши слова, которые прозвучали здесь, если они тебе не покажутся слишком горькими. — Он покосился на Сормо И’ната и нахмурился.

— Даже если я ими подавлюсь, — ответил Дукер, — запишу всё равно. Я не был бы историком, если бы поступал иначе.

— Хорошо. — Кулак по-прежнему не сводил взгляда с Сормо И’ната. — Скажи мне, историк, какой властью Маллик Рэл обладает над Пормквалем?

— Хотел бы я сам знать это, Кулак.

— Выясни.

— Ты просишь меня стать шпионом.

Колтейн обернулся к нему со слабой улыбкой на устах.

— А кем ты был в шатре торговца, Дукер?

Историк поморщился.

— Мне придётся отправиться в Арэн. Не думаю, что Маллик Рэл снова допустит меня на собрания внутреннего совета после того, как я видел его унижение здесь.