Завидев Хорста, торговцы встали и поклонились.

– Садитесь, – махнул рукой маг. – Сейчас не до церемоний, клянусь щитом Порядочного Отольфа.

Илна опустилась на отодвинутый стул, потупилась – скромная жена редара, не смеющая поднять глаз в присутствии мужа. Тихо проскользнул на свое место брат Ласти, закряхтел Радульф, а Альфи брякнулся на табурет так, что тот жалобно заскрипел.

– Добро ли путешествовалось? – осведомился один из купцов, сверкнув хитрыми черными глазами.

– Ничего, – ответил Хорст, – дороги, слава императору, охраняются, так что от самого Карни едем спокойно. А чего в мире слышно?

– Ну, – купцы переглянулись, второй, бородатый и лохматый, поскреб подбородок. – Говорят, что на севере беспокойно. «Морские люди» выходят из глубин и грабят побережье от Сторди и до самого Феарона…

– «Морские люди»? Зимой? – поразился Альфи. – Они же холода не любят!

Купец пожал плечами – мол, что слышал, то и рассказываю. Хорст заскрипел зубами – он слишком хорошо знал, благодаря кому чешуйчатые твари стали беспокоить сушу много чаще.

– На западе тоже тревожно, – сообщил черноглазый купец. – В Речном княжестве сотни людей покинули дома, бродят по дорогам, объявив себя Слугами Сына Порядка…

Хорст покачал головой, изо всех сил стараясь сохранить спокойное лицо.

Он-то думал, что эпидемия безумия охватила только восток Полуострова, а выходило, что чуть ли не весь север. Купец говорил еще, наемник и брат Ласти что-то спрашивали, но бывший сапожник лишь кивал, не слушая.

Когда принесли подогретое с пряностями пиво, он схватился за кружку, проглотил ее содержимое одним махом и только потом осознал, что именно пьет. На языке осталась неприятная, вяжущая горечь.

Конь то ли споткнулся, то ли поскользнулся, но Хорста слегка подбросило в седле, вырвало из полудремы. Встряхнув головой и поправив распахнувшийся на груди плащ, он огляделся.

На юге, как и вчера, и неделю назад, виднелись горы. Их вершины терялись в клубящихся облаках, серых, точно овечья шерсть, зато небо над путешественниками оставалось почти чистым.

Кружились в воздухе немногочисленные снежинки, дорога шла через громадное поле, а впереди, в паре сотен размахов, виднелась опушка леса.

– Эх, хорошо, – едущий первым Альфи обернулся, лысина его блеснула. – Ветра нет и не холодно.

Хорст открыл рот, чтобы ответить, но замер, ощутив, как в окружающем мире что-то меняется, как слабеет потихоньку солнечный свет. Тревожно сжалось сердце, волосы на затылке зашевелились, а уши поймали неприятный звук, похожий на треск рвущейся ткани.

– Что… – на лице Альфи отразилось недоумение, он потянулся к мечу.

Сугроб на обочине пришел в движение, вспучился уродливыми горбами, словно там, под снегом, с невероятной скоростью росли исполинские грибы.

– Упаси нас Творец-Порядок! – брат Ласти откинул капюшон, руки его задвигались, рисуя знак Куба.

Перед глазами Хорста мелькнуло видение накатывающейся с востока фиолетовой волны, и ближайший горб лопнул, точно громадное яйцо, выплюнул уродливого «птенца» размером с коня.

Чудовище зашипело, раззявив зубастую пасть, двинулось к людям.

– Язви меня в печень! – в руке Радульфа блеснул клинок. – Господин!

– Сейчас, сейчас, – сражаться с созданиями Хаоса простым оружием столь же нелепо, как подманивать собаку кукишем, так что Хорст закрыл глаза и воззвал к силе, что только и могла выручить в такой ситуации – к Порядку…

Но, к собственному удивлению, ответа не получил.