– Мне не совсем понятно, почему дом называется «Лавры».

– Ну, вы знаете, люди любили давать своим домам подобные названия. Впрочем, если вернуться в совсем далекое прошлое, когда в доме жили Паркинсоны, там, возможно, еще и были лавры. К дому вела, должно быть, подъездная аллея, обсаженная лаврами, в особенности крапчатыми. Лично мне эти крапчатые лавры никогда не нравились.

– Я с вами вполне согласна, – сказала Таппенс. – Я их тоже не люблю. Паркинсоны, как мне кажется, жили там довольно долго, – добавила она.

– О да. Я думаю, они жили там дольше, чем все остальные.

– Но о них, похоже, никто не может ничего рассказать.

– Ну, вы понимаете, дорогая, это ведь было так давно. А после… ну, после… после этого несчастья у них, очевидно, остался неприятный осадок, и неудивительно, что им захотелось продать этот дом.

– О доме пошла дурная слава? – поинтересовалась Таппенс, воспользовавшись удачным поводом. – Вы хотите сказать, что на этот дом легло некое пятно?

– Ну нет, дело совсем не в доме. Не в доме, конечно, а в людях, обитавших в нем. На них легло пятно… позорное пятно. Это случилось во время первой войны. Никто не мог этому поверить. Моя бабушка говорила, что дело это было связано с государственными тайнами, касающимися новых подводных лодок. У Паркинсонов жила в то время молодая девица, так вот, говорят, что именно она была замешана в этих делах.

– И ее звали Мери Джордан? – спросила Таппенс.

– Да. Да, вы правы. Позже высказывалось предположение, что это было ненастоящее ее имя. Мне кажется, она довольно долго находилась под подозрением. У мальчика, Александра. Славный был такой мальчик. И очень умный.

Давным-давно

Гвенда, которую она легко узнала по описанию Беатрисы, с готовностью подошла к прилавку, чтобы ее обслужить. На почте она занималась продажей конвертов, открыток и прочих мелочей. Что же касается дела государственной важности, каковым является почта Ее Величества, то им ведала пожилая седовласая дама. Гвенда любила поговорить, ее всегда интересовали люди, только что поселившиеся в их деревне, и она с большим удовольствием демонстрировала различные открытки – поздравления с Рождеством, с днем рождения, Днем святого Валентина, а также почтовую и всякую другую бумагу, разнообразные плитки шоколада и даже фарфоровые безделушки. Они с Таппенс уже подружились.

– Я так рада, что в этом доме снова поселились люди. Я имею в виду «Принцес-Лодж».

– А мне казалось, что он называется «Лавры».

– Нет, нет. Насколько мне известно, он никогда так не назывался. Правда, названия домов часто меняются. Новые хозяева обычно меняют название, придумывая какое-то другое, более отвечающее их вкусу.

– Да, вы, пожалуй, правы, – задумчиво проговорила Таппенс. – Нам вот тоже приходили в голову разные названия для дома. Кстати сказать, Беатриса говорила мне, что вы были знакомы с одной особой, которая жила здесь раньше. Ее звали Мери Джордан.

– Я с ней знакома не была, а только слышала про нее. Это