— Нет, это ты поверь мне, мой мальчик, — вмешался Олаф, — яйцеголовые всего‑навсего тянут деньги из бюджета. Как всегда.

— Вы про беспилотные истребители? — это сказал Харальд, никто из Эстергази не остался в стороне, когда тема повернула на профессиональные рельсы.

— Не такие уж они беспилотные, — возразил Кирилл. — Мы просто пока в точности не знаем, насколько они будут нуждаться в живом пилоте. Несомненным плюсом можно считать уже одно только снижение требований к профессиональным качествам того, кто сидит в кабине.

— Умненькая машинка, — пробормотала Адретт.

— Любая домохозяйка сможет управлять боевой машиной? И это означает, что Эстергази пора вступать в профсоюз и начинать откладывать на черный день?

— До паники вам еще далеко, — засмеялся Император. — Пока они демонстрируют мне мышей и обещают вскорости перейти к шимпанзе. В любом случае, едва ли мы представляем себе, как это будет на самом деле. Приходится согласиться, что из любого научного открытия человек прежде всего сделает бомбу.

— О чем они? — шепотом рискнула спросить Натали.

— «Врата Валгаллы», — ответили ей на ухо, — самая сумасшедшая черная дыра из всех, куда когда‑либо уходили налоги. Экономика, видишь ли, полагает катастрофическим положение, когда пять‑восемь лет учебки уничтожаются одним прямым попаданием лазера. Якобы душа, сознание, fea, словом то, что делает живым восемьдесят килограммов мышц и костей, высвобождаемая в момент гибели или смерти, как‑то интерпретируется комбинацией электромагнитных полей и может быть записана на материальный носитель, при условии, что он так же самодостаточен и совершенен, как человеческое тело. Кир неосторожно вбросил идею использовать в качестве материального носителя боевую машину. Казалось бы, что может быть совершеннее, а?

Обнаружилось, что прочие их внимательно слушают.

— Я всего лишь о страшной силе резонанса императорского слова, — вывернулся рассказчик. — Короче, буквально сам собой образовался и расцвел проект под высочайшим покровительством. Перезагрузка, так сказать, павших героев. Летающие гробы на страже мирного неба. Но, — Рубен улыбнулся наконец так, как она ждала, жар коснулся ее виска, — это не моя тема.

— Извини, Руб, но это очень заметно, — ввернул его царственный однокашник.

— К тому же, на мой взгляд, у этого проекта есть один существенный недостаток. Каким образом они рассчитывают перейти к опытам на людях? Где они сейчас найдут необходимое количество... эээ... кончающихся пилотов, владеющих, — Рубен подчеркнул это слово, — современной техникой? Едва ли среди нас найдутся добровольцы.

— И нечего на меня смотреть, — сказал дед, хотя никто и не думал. — Да, моя очередь первая. Но если вы проделаете со мной что‑нибудь этакое... противоестественное... я буду по ночам кружить над вашим домом и гундеть, что все вы делаете неправильно и что мы в ваши годы...

— Не смешно, милорд адмирал, — резко оборвал его Кирилл, развернулся через левое плечо и ушел, раздраженно печатая каждый шаг.

— Ты и так гундишь, — запоздало отозвался Харальд, провожая глазами спину Императора. — А хотел бы я знать, что ему показали...

— Начали за здравие, кончили за упокой, — проворчал Рубен. — Тут становится скучно. Не хочешь пойти покататься? Тысячу лет не видел ночных огней Рейна... Па, потанцуете тут вместо нас?

* * *

Глаза Рубена озорно блеснули в свете огней, когда в общем ряду посадочной площадки он опознал старенькую, заслуженную уже, плоскую серебристую «Вампу».