ПРЕБЫВАНИЕ ПРЕЗИДЕНТА НА ДАЧЕ ЛУКАУТ.

Готовится законопроект об очередном витке разоружения.

Один абзац заметки был обведен кружком. Что-то в газете показалось Тому странным, какая-то, пока еще бессознательная, мысль мелькнула в голове. Продолжая идти по полутемному проходу, он пытался разгадать, что привлекло его внимание, но не мог. Надо еще раз посмотреть на газету.

Пока Дональд разбирался со следующим ящиком, Том вернулся к столу. В абзаце, выделенном синей маркировочной ручкой, речь шла о предполагаемом времени отбытия президента Арчибальда с дачи Лукаут в Адирондакских горах, где у него был кратковременный отдых. Статья поразительно что-то напоминала Тому, хотя он не мог точно сказать, что именно. Ощущение похожести исходило, вероятно, из того, что президент постоянно работал над каким-либо вариантом разоружения.

Том более пристально всмотрелся в газетную полосу. Но снова ничего не понял.

И вдруг, досадуя на себя, потому что все было так просто, он понял, в чем дело.

На газете стояла дата – 12 марта. Не мудрено, что текст показался таким знакомым.

Том вспомнил, как пять месяцев назад широко публиковались материалы о пребывании президента в горах, откуда Арчибальд вернулся с первым проектом новой серии рекомендаций для Организации Объединенных Наций. Президент работал над усовершенствованием своих предложений все эти последние месяцы и готовился представить их лично на всемирном форуме через две недели.

Услышав, что Дональд подошел к нему, Том приподнял газету:

– Ты ведь не любишь президента, Дональд, зачем тогда сохраняешь заметку о нем?

За голубыми линзами очков Дональда Купа нельзя было увидеть выражение его глаз.

– Дай сюда, – сказал он.

– Пожалуйста, но мне хотелось бы знать, почему…

– Я пишу доклад.

Дональд схватил газету, сложил ее и сунул в задний карман.

– Об Арчибальде? На летних каникулах? Как ни крути, старый дружище, я знаю тебя лучше, чем…

– Слушай, у нас еще много работы.

– Ну, ладно, не обижайся.

– Я не обижаюсь. Просто хочу разложить весь этот хлам, чтобы твой умный брат не читал мне снова нотаций насчет трудолюбия.

Дональд яростно набросился на печать следующей упаковки и сокрушал ее размашистыми ударами ножа. Тому редко доводилось видеть своего друга таким сердитым.

Они работали, почти не разговаривая, пока не прозвучал гонг, возвещавший о конце рабочего дня. Большинство костюмов предыдущей партии были разложены, но к вновь поступившим коробкам молодые люди даже не притронулись.

Доктор Валкер, человек высокого роста с бритой головой, приоткрыл дверь и сообщил:

– Приехал вице-президент с группой сопровождающих лиц.

– Но сейчас только половина третьего, – сказал Том.

Доктор Валкер пожал плечами:

– Они хотят, чтобы все немедленно собрались в кабинете Кэла.

Личный кабинет Кэлвина Линструма был сооружен из сверхпрочных блоков и находился вдали от центральных помещений. В плохо освещенной комнате с множеством картотек, деловых бумаг и правительственных документов едва разместились Кэл, Гордон Уайт, доктора Стейн и Валкер, два других служащих отдела, двое секретарей, Том, Дональд и вице-президент Айра Хэнд со своими людьми.

Вице-президент – коренастый человек небольшого роста – славился как незаурядный оратор. Он привел с собой худощавого юношу с портфелем – одного из своих помощников, и незнакомца – мужчину с невыразительной внешностью, одетого в серый костюм.

Вице-президент Хэнд сразу же представил этого человека собравшимся:

– Это мистер Слоут, мой личный представитель в Министерстве юстиции.