— Если б это что-то меняло, Шийна. За три месяца после того, как он нарушил перемирие, он делал набеги пять раз и ездит по нашей земле, как по своей собственной. Как мне защитить тебя, если он нападет на нас на пустоши?

— Этого не случится, Найел, ты сам знаешь. Он не приезжает так рано. Ждет белого дня для своих грязных дел, чтобы его с кем-нибудь не спутали.

— А что, если он изменит тактику?

— Он слишком смел, чтобы устраивать сюрпризы, — усмехнулась Шийна. Давай одевайся, да поскорей. У ворот нынче дежурит старина Уилли, он слепой, как летучая мышь, мимо него ничего не стоит проскользнуть.

Немного погодя две маленькие фигурки уже бежали через вересковую пустошь. Лошади сберегли бы им время, но брат и сестра понимали, что с лошадьми не уйдешь из замка незаметно. Какое-то время они к тому же потеряли, неожиданно наскочив на дозор. Пять человек мало что значили для банды Маккиннионов, но лучше уж какой-никакой дозор, чем отсутствие всякой стражи. Разведка тем более была необходима, что Дугалд чем дальше, тем больше опасался, что будет произведено нападение на замок, а не только на фермы.

Небо уже порозовело, но Шийна и не думала отказываться от своей затеи, пусть даже ей придется провести в долине короткое время. Нынче был банный день, и ей хотелось подразнить сестер тем, что она не придет мыться вместе с ними, а ведь они ни за что не догадаются, где она успела это сделать. Словом, одна из тех штучек, какие она разыгрывала с ними в отместку за их постоянные придирки. Маргарет первая называлась дикой и безответственной и не упускала случая пожаловаться отцу, что ни один мужчина не возьмет в жены Шийну, потому что она неряшливая, невоспитанная и слишком дерзкая.

Но отец знал ее лучше. Она вовсе не дикая и уж тем более не неряшливая. Отец знал, как она любит плавать и ездить верхом, потому и запретил ей покидать замок. Случалось ей проявлять и невоспитанность, но спорить с отцом она осмеливалась только в тех случаях, когда темперамент брал над ней верх.

Шийна вздохнула. В последнее время такое случалось нередко, ведь в этом месяце она должна была назвать имя будущего мужа. Вот как он с ней поступил! Единственное утешение — Уильяма можно исключить из числа претендентов.

— Ты тоже искупаешься, братик? — спросила Шийна, когда они с Найелом добрались до обрыва, под которым находилась заводь. — Вода еще теплая. Прямо так и зовет к себе!

— А кто тогда будет тебя караулить? — Найсл помотал головой и плюхнулся на свой излюбленный камень — отсюда ему была видна вся пустошь по ту сторону долины.

— Но ты ни разу не плавал этим летом, а я знаю, что ты любишь плавать не меньше, чем я. Весной ты говорил, что вода очень холодная, а потом начались сплошные тревоги.

— Нам не стоило приходить сюда, Шийна, — сказал Найел.

Шийне показался забавным серьезный вид брата.

— Ты слишком волнуешься, дорогой мой. Где твоя любовь к приключениям? Ты за все лето ни разу не позвал меня с собой на рыбалку или на охоту за куропатками.

— Это не значит, что я не хотел.

— Понимаю — опасно. — Шийна со вздохом встала у брата за спиной и начала снимать одежду. — Маккиннионы испортили нам с тобой все лето. Скоро станет слишком холодно, а я всего четыре раза за эти месяцы поплавала в моей любимой заводи, а не то что по два раза в неделю, как всегда. Скоро выйду замуж, где мне тогда плавать?

— Сомневаюсь, чтобы Макдоно позволил тебе это, Шийна, — сказал Найел, который вдруг вспомнил о своей «взрослости».

— Не говори так, братик, не то я разорву помолвку! С этими словами Шийна нырнула в кристально прозрачную воду и вынырнула как раз в ту секунду, когда Найел крикнул ей вслед:

— Разве у тебя есть выбор? Шийна нахмурилась.