— У меня его нет, — ответил Дэвид. — Сколько времени займет эта экспедиция? Месяц, два месяца? Через месяц я планировал уже быть на Раме и выбирать себе участок.

— Прошло всего несколько недель, как ты женился. О да, я понимаю. Но тебя могут послать на Рам, как только ты вернешься — ожидается еще несколько миграционных волн. Зато у тебя будет космическое жалованье плюс исследовательские как дополнительное вознаграждение, приобретен кое-какой ценный опыт и, — ехидно закончил Магнус, — мое благословение. В противном случае можешь сию же минуту убираться из моего дома.

Дэвид вжался в кресло, словно увидел перед собой врага. Он слышал, как Тамара медленно ходит по кухне, осваиваясь в незнакомом ей месте. Старый дикарь не то что слегка, а порядком напугал ее. Если он полетит, ей придется остаться здесь, скованной как цепью определенными нормами поведения — тем, от чего они надеялись освободиться на Раме. В общем, довольно унылая перспектива и для нее.

И все же, думал Дэвид, глядя в это угрюмое лицо, однажды весенней ночью оно обратилось к небу, рассказывая ему о звездах и называя их по именам.

Глава 3

Охара, обладатель черного пояса третьей степени, был достойным противником. Но и ему на какую-то долю секунды изменила его обычная стремительная реакция. Он неосторожно выдвинулся, и Сейки Накамура под одобрительный свист публики резким ударом ноги бросил его на ковер. Используя шанс, Накамура ринулся в атаку. Усевшись на Охару и парализовав тем самым всю нижнюю половину его туловища, начиная от пояса, он применил удушающий захват. Охара попытался было использовать контрприем, но задохнувшиеся легкие подвели его. Почти теряя сознание, он шлепнулся на ковер. Накамура отпустил его и в ожидании уселся рядом на корточки. Вскоре Охара поднялся. То же самое сделал и победитель. Оба развязали свои пояса и поклонились друг другу. Судья, настоятель монастыря, пробормотал пару слов, которыми и закончилось состязание. Соперники сели, закрыли глаза, и на какое-то время в помещении воцарилось безмолвие медитации.

Накамура уже давно прошел ту стадию, когда наслаждаются победой ради победы. Он по-прежнему радовался эстетизму отточенного приема. Ну что за восхитительная игрушка — человеческое тело, особенно когда знаешь, как мастерски бросить сквозь воздух восемьдесят сопротивляющихся килограммов! Но он знал, что даже эта радость является проявлением слабости духа. Дзюдо — больше чем один из видов спорта; его бы следовало назвать средством к достижению цели: в идеальном случае физической формой медитации в принципах дзена.

Он спрашивал себя, сможет ли он когда-либо достигнуть такой высоты. И тут же рядом возникала бунтарская мысль: а есть ли вообще такой человек, который в своей жизни когда-либо достигал этой высоты, и не на несколько мгновений, а хотя бы чуть больше… Это была недостойная мысль. Обладателю черного пояса пятой степени следовало бы прекратить обсуждать про себя тех, кто выше его. А теперь хватит о личном. Виной тут только его рассудок, как в зеркале отражающий напряжение происшедшей схватки, а всякое напряжение, как известно, — враг. Математическое образование позволяло ему представлять поля сил и человека в виде дифференциала dX (где Х — функция от бесконечного множества переменных), который прикладывался так точно, исчезающе малыми приращениями действия, что большие поля как бы перетекали одно в другое, и… Подходящий ли это аналог? Надо как-нибудь обязательно обсудить этот вопрос с настоятелем; ведь слишком точный аналог, скорее всего, не отражает реальности.