Солька – это моя относительная подруга. Почему относительная – потому что мы с ней вчера поругались, и теперь мы враги на всю жизнь. И пока я на нее зла, я вам скажу, что ее зовут вовсе и не Солька, как она всем рассказывает, а Ефросинья Андреевна Потапчукова. Стыд и срам шастать по городу с таким именем и фамилией, но Солька ходит, а я иду рядом и делаю вид, что это нормально.

    Одна квартира у нас пустует, и мы ждем жильцов, делаем ставки, кто въедет, а иногда мечтаем переехать туда сами, потому что квартира трехкомнатная, а у нас – всякие маломерки. Только тетя Паша живет в двухкомнатной, что дает ей возможность каждый раз нам говорить: трудитесь, и воздастся вам! Вот Славка и пилит, Альжбетта дрыгает ногами в ночном клубе, Солька преподает ботанику, а я ищу работу.

    Мы с Солькой как раз вчера потратили три часа, думая, кем бы мне пойти работать. У меня вообще-то высшее образование, на дороге оно не валяется, так что мне есть чем гордиться. Специальность у меня, правда, редкая – «Экология и охрана Мирового океана». Но это не имеет значения, я, как все, шесть лет от звонка до звонка посвятила науке, я умеренно пила пиво и сидр на скамейках около института, я написала шпаргалок не меньше, чем те, кто академии заканчивал, и я, в конце концов, была влюблена в не меньшее количество преподавателей, чем все остальные студентки. Так что мое образование – самое что ни на есть настоящее образование!

    Океан, конечно, подождет, не думаю, что его разбазарят или загубят раньше, чем я встану на ноги, но надо срочно решать вопрос с моим трудоустройством. Альжбетка звала к себе в клуб. Ну, люди добрые, не могу я задирать ноги в их кордебалете, у меня по физкультуре всегда была полудохлая четверка, и то только потому, что мама работала в школе. Помню эти зимние олимпиады на уроках физкультуры. Хорошо, что можно было прицепить палку к Солькиной и ехать, ни о чем не думая, охая через каждый метр. А бег вокруг школы… только пирожки, которые столовка выставляла на улицу, чтобы они чуть остыли, давали мне силы бежать.

    Так что работы у меня пока нет, мало у нас океанов, скажу я вам, вот был бы океан у нас за домом, так меня бы так ценили, так ценили…

    Я решила не кончать жизнь самоубийством и сегодня. Надо помириться с Солькой и все же найти себе хоть какую-нибудь работу, заработать денег, купить красивое платье, сходить к Славику, пусть выпилит мне ладненький гроб, ну а уж потом броситься под машину миллионера и… О! Тогда зачем мне вообще умирать? Ну вот, опять придется жить.

    Я взяла последнюю сигарету, последнюю зажигалку… ну хорошо, хорошо – просто зажигалку, глупо говорить, что она последняя, когда она всегда одна, и прикурила.

    Курить я не умею, но так вроде бы победа над комплексами проходит значительно веселее.

    Я посмотрела в окно: к ларьку со скособоченной надписью «Печать» тянулся народ.

    – Небось, газеты с объявлениями покупают, – сказала я, – все хотят устроиться на мое место!

    Понаблюдав еще немного за этими бесцеремонными людьми, я накинула плащ и вышла на улицу, около дома купила еще одну пачку сигарет и стала ждать зеленого светофора. Когда он зажегся, я стала ждать, пока все нехорошие люди в нехороших машинах проедут мимо, не обращая внимания на то, что, собственно говоря, сейчас – мой выход. Потом я побежала, зеленый уже мигал, и совсем немного отделяло меня от возможности быть сожранной каким-нибудь нетерпеливым автомобилем или от возможности все же добежать до заветного ларька с надписью «Печать».