— Все? Да там будут такие видные и влиятельные гости, с которыми нам еще никогда не приходилось работать.

— Именно поэтому все и должно быть идеально. К тому же с какой стати мне переживать из-за приема? Наоборот, я радуюсь при одной мысли о том, что помогу хорошим людям хорошо провести время.

— Так тебе действительно все равно? — задумчиво переспросила Дженни. — Ты встречалась с этим знойным красавцем целый год, а после того, как вы расстались, не сходила еще ни на одно свидание.

— Потому что у меня было слишком много работы. И встречались мы меньше года. У меня еще не было ни одного романа, который длился хотя бы год.

— Ошибаешься, вы встречались двенадцать месяцев. Ровно год.

Сердце Эйвери болезненно сжалось. Неужели это правда?

— Ладно, если ты так настаиваешь. Двенадцать месяцев горячего секса. — Проще приклеить ко всему ярлычок и не думать о том, чем в действительности стали для нее эти отношения. — Мы оба — обычные люди, и у нас есть определенные физиологические потребности, не имеющие никакого отношения к высоким чувствам. Жаль, что мало кто способен это понять.

— Но раз все было так замечательно, почему ты от него ушла?

Эйвери совершенно не хотелось об этом думать.

— Он хочет жениться. А я не хочу замуж. Мы хорошо провели время, но дальше нам стало не по пути, так что я решила положить конец этой связи. — А еще он слишком заносчив и обожает всеми командовать. — Я не собираюсь выходить замуж.

— Так эти твои сны не имеют никакого отношения к принцу и его невесте-девственнице?

— Разумеется, нет, — отрезала Эйвери и полезла в сумочку за таблетками от несварения. В пузырьке осталось всего две штуки, нужно не забыть купить еще.

— Если не будешь пить столько кофе, сможешь обойтись и без них.

— Знаешь, ты начинаешь говорить как моя мама.

— Нет. Она бы сказала что-нибудь вроде: «Эйвери, я просто не верю, что так себя изводишь из-за какого-то мужчины. А ведь я тебя еще в пять лет предупреждала и говорила, что только ты отвечаешь за свою жизнь. В том числе и за свои оргазмы».

— Я была старше, когда она мне это говорила. — Эйвери разжевала таблетку. — Так ты хочешь знать, почему я согласилась устраивать для него прием? Хорошо, сейчас объясню. Я очень гордая, и, когда Мал позвонил и сказал, что женится так скоро после нашего расставания, я просто не могла ни о чем думать. — А еще ей тогда стало невыносимо больно. И пусть за прошедшее время боль немного поутихла, но все равно упрямо сидела в груди и с завидным упорством напоминала о себе. — Он спросил, будет ли бестактностью с его стороны попросить меня подготовить этот прием, и я уже хотела ответить, что да, чокнутый ублюдок, это будет огромной бестактностью с твоей стороны, но тут во мне проснулась гордость, и я ответила, что с радостью все для него сделаю.

— Тебе надо лучше себя контролировать.

— Не спорю. А потом я вдруг поняла, что Мал хочет так меня наказать за то, что…

Дженни приподняла бровь:

— За что?

— Не важно. — Эйвери почувствовала, что краснеет. А ведь раньше она даже не думала, что вообще в состоянии краснеть. — Наша фирма как нельзя лучше подходит для организации такого мероприятия, и это главное. И если бы я отказалась, все бы подумали примерно так: «Разумеется, Эйвери Скотт не станет ничего делать для принца. Они встречались, а теперь расстались, так что она просто не справится с собой».