– Мэйбл, первая серия через двадцать секунд, – сказала она в микрофон и выключила его, а затем повернулась ко мне. – Я буду класть перед Вами карты, а Вы будете смотреть на них, – сказала доктор Арно, – стараться и напрягаться не надо. Просто смотрите на них и все.

Ну я и смотрел. Продолжалось все это с некоторыми вариациями примерно с час. Иногда от меня требовалось, чтобы я принимал, иногда – чтобы передавал. Что там получалось, я не знал, так как результатов нам не сообщали.

В конце концов доктор Арно посмотрела на свои записи и сказала:

– Том, я хотела бы сделать Вам небольшой укол. Он не принесет Вам вреда, а к тому времени, как Вы пойдете домой, его действие окончится. Хорошо?

– А какой это укол? – спросил я с некоторым недоверием.

– Да не беспокойтесь, он совершенно безвредный. Я просто не хочу говорить Вам, что это такое, потому что Вы можете подсознательно изобразить ожидаемую реакцию.

– Ну… а что говорит мой брат? Ему вы тоже сделаете укол?

– Это не имеет значения, я вас спрашиваю.

Я все еще оставался в неуверенности. Наш отец не слишком одобрял уколы и все такое, разве только в этом была крайняя необходимость; как-то он устроил большой скандал из-за того, что нам сделали прививки от энцефалита.

– Вы доктор медицины? – спросил я.

– Нет, у меня степень в области биологии. А что?

– Тогда откуда вы знаете, что он безвредный, этот укол?

Она закусила губу, а потом ответила:

– Если хотите, я пошлю за доктором медицины.

– Да нет, я думаю, это не обязательно.

Тут я вспомнил, как отец рассказывал что-то такое про вакцину сонной болезни, и добавил:

– А Фонд Далеких Перспектив дает нам страховку от возможных последствий?

– Что? Конечно, я уверена, что дает. – Она взглянула на меня и добавила:

– Том, а как вышло, что мальчик вашего возраста стал таким недоверчивым?

– А? А почему вы спрашиваете об этом меня? Это же вы – психолог, мадам. И вообще, – добавил я, – если бы вы столько же раз садились на кнопки, сколько я, Вы бы тоже стали недоверчивой.

– Ммм… ну ладно. Я уже столько лет занимаюсь психологией, а все еще не могу понять, что делается с молодым поколением. Так вы дадите сделать себе укол?

– Ну, пожалуй, дам – раз уж Ф.Д.П. обеспечивает страховку. Вы только напишите, что именно вы мне вводите, и распишитесь.

На ее щеках вспыхнули красные пятна. Однако она взяла лист бумаги, что-то на нем написала, сложила, вложила в конверт и заклеила.

– Положите это себе в карман, – отрывисто сказала она. – И не заглядывайте туда, пока эксперимент не закончится. А теперь закатайте левый рукав.

Сделав мне укол, она ласково сказала:

– Это будет несколько болезненно… надеюсь. – Так оно и было.

Затем доктор Арно выключила в комнате все лампы, за исключением лампочки в своем устройстве для сравнивания характеристик.

– Вам удобно?

– Вполне.

– Извините, если я была несколько раздражена. Вам надо расслабиться и устроиться поудобнее. – Она подошла и сделала что-то с креслом, на котором я сидел. Оно плавно откинулось, и теперь я почти лежал в гамаке. – Расслабьтесь и не сопротивляйтесь тому, что вы чувствуете. Если вас начнет клонить в сон, то так и должно быть. – Она села на место, и теперь мне было видно только ее лицо, освещенное экраном. Я решил, что доктор Арно очень хорошенькая, несмотря даже на то, что при ее возрасте это не имело для меня никакого значения.