Итак, один «поросенок» залез под потолок, двое изображали из себя грозных волков, где еще две с половиной «свиньи» — я не знала.
— Что, вы идиоты?! Хватит уже! — тем временем орал Кит. — Вы полные… — далее шло что-то совсем уж непристойное, — я не могу больше терпеть! Я вас предупреждаю! Прямо отсюда на вас наделаю! Вы слышите меня?! Они же ненастоящие!!!
Надо было это прекращать — только еще нагадить с люстры не хватало, чтобы диверсия оказалась успешной хотя бы спустя тысячи лет.
Бедный Кит был под защитой крови. Как наш с Кираном потомок, он был устойчив к магии дворца и ясно понимал, что все происходящее — лишь иллюзия. Для нас с ним это и впрямь казалось бредом. Мы видели разницу между реальностью и вымыслом. Но вот для любого другого… Магия Эйлирии умела влиять на разум, настраиваться на любого человека и не-человека, сводя его с ума своими образами и видениями так, что совсем скоро кто угодно просто терялся в этом.
— Угомонись уже, — тихо сказала я, прекрасно понимая, что меня услышат, — иначе я их выгоню, соберу вещи и больше сюда не вернусь ближайшие лет пятьдесят точно, понял? Ты меня знаешь и, надеюсь, еще помнишь, как я умею исчезать из твоей реальности…
В этот момент Лил как раз прыгнула, чтобы вцепиться в горло нападавшему, — и каково же было ее удивление, когда мужчина просто растаял в воздухе, а она на всей скорости влетела в стену и как-то нелепо завалилась на бок. В тот же миг комната преобразилась. Исчезли следы драки, изломанная мебель вновь стала целой и невредимой, в воздухе запахло выпечкой, как это бывало в те времена, когда работали повара на королевской кухне. Даже на полу не осталось ни единой щепки от разгромленной мебели. Возникшую тишину разрушало лишь мерное поскрипывание люстры, на которой все еще болтался Кит, да растерянное злое рычание бурого волка и цокот его когтей о мраморный пол.
— Ити вашу мать, — выходя в зал, обозначила я свое отношение к происходящему, — как так-то, идиоты? Вы зачем дите под потолок засунули?
Джарред вскинул на меня растерянный взгляд своих волчьих глаз и протяжно заскулил, виляя хвостом, точно маленький щенок.
— Да, иди уж, — махнула я рукой, — я все равно не понимаю. Приведи себя в порядок, а потом поговорим.
Вместо этого молодой волк подбежал к своей подруге и стал толкать ее своей лобастой головой, помогая прийти в себя. Уже вдвоем, на трясущихся лапах, шатаясь и нервно оглядываясь по сторонам, они поплелись в сторону жилого крыла.
— М-да… — провожая их взглядом, буркнула я.
— Вот тебе и да, — раздалось у меня над головой. — Сними меня, Соль, ведь угроза остается в силе… — чуть ли не со слезами в голосе бормотал внучек, продолжая раскачиваться на люстре.
— Как ты туда залез, лучше скажи? Чтобы тебя снять, мне следует понять механизм…
— Я не знаю! — вскрикнул парень. — Как-то так, — развел он руками, — получилось…
— А, — махнула я рукой, — совсем не интересно, придется снимать по старинке…
Я прошла на противоположный конец залы, отодвинула одну из гардин, за которой скрывался механизм, позволявший некогда опускать люстру, чтобы слуги могли ее помыть, и повернула рычаг. Люстра со скрипом начала опускаться.
— Я-то думала, мы с воображением подойдем к твоему спуску, но ты умеешь ставить ультиматумы, — усмехнулась я.
— Что бы это ни было, я рад, что умею их ставить, — нервно ерзая, бурчал парень, — твое воображение меня пугает… А побыстрее нельзя?
— Уверен? — прищурившись, поинтересовалась я. |