– А у твоего мужа есть еще жены? – спрашивала Налиандра Джоанну, когда рассказывала, что у мужчины-аборигена может быть не одна жена.

– А сколько у тебя было мужей? – поинтересовалась старуха у Джоанны и объяснила, что аборигенки выходят замуж в десять лет, а мужчина берет первую жену, не раньше, чем достигнет зрелого возраста, поэтому, когда аборигенке, как и Джоанне было за тридцать, она уже успевала несколько раз побывать замужем.

Труднее было разобраться в более сложных понятиях, например, в том, как аборигены представляли время. Основой всего было Время Мечтаний, причем Джоанна обнаружила, что оно относилось не только к прошлому, но также к настоящему и будущему. В их языке даже не существовало слов для обозначения прошлого, настоящего и будущего. У них все было Время Мечтаний. У рода не имелось слов вчера, сегодня, завтра, все заменяло одно выражение «в другой день».

Джоанна узнала, что всю жизнь аборигенов определяла природа. Например, они пользовались своеобразной системой счета. У них не было слов, обозначающих числа, и количество выражалось через названия животных. Собака означала число четыре, так как у нее четыре ноги, птица – число два, кенгуру – три. Смерть аборигены считали как другую часть жизни. Человек не умирал, а «уходил назад». Умереть значило стать Прародителем. Налиандра спросила у Джоанны:

– Кто твой Прародитель?

И услышала ответ:

– Не знаю.

Мудрая женщина грустно покачала головой:

– Тогда что же станет с твоей душой, когда ты умрешь? Джоанна узнала, что аборигенки называли себя не женщинами, а «дочерьми Времени Мечтаний».

В свою очередь, их восхищала Джоанна. Они видели, что Джоанна следовала песенной линии Прародителя Кенгуру, и спросили о ее тотеме. А когда она ответила: «Кенгуру», вспомнив, что говорила ей когда-то Сара, они с пониманием закивали головами. Аборигенки заключили, что она связана с ними родством, а поскольку ее кожа белая, как у призрака, она, должно быть, одержима духом Предка. Тогда они открылись ей, поведали свои секреты, охотно отвечали на ее вопросы о духовных связях между матерями и дочерьми, о песенных линиях, связывающих поколения. Женщины откровенно рассказывали ей о своих ритуалах, касавшихся толкования расположения звезд, предсказания будущего, целительства и рождения детей.

Но стоило Джоанне спросить:

– Вы знаете род Джугала? Вам известно что-нибудь о Карра-Карра? – они тут же умолкали, закрывались, как створки раковины. Она видела перед собой непроницаемые лица.

– Они выглядят веселее, чем обычно, – сказала Джоанна Бет, наблюдая, как Кунаварра развлекает своим шутовством других женщин. – Не думаю, что нам стоит чего-то бояться.

Но взгляд Бет оказался острее. Пристально следя за женщинами, она заметила, что они не только были веселыми, но и нервничали. «С чего бы это вдруг?» – гадала она.

Молодая Виннинг-Арра продолжала веселить женщин. Она бросала свою палку, словно это было копье, и прыгала на одной ноге, подражая мужчинам рода. Глядя на полные корзины и плетеные мешки за спинами, Джоанна не переставала удивляться, как им удавалось находить так много всего съедобного на, казалось бы, совершенно бесплодной земле. Ей вспомнился скелет человека в пустыне, чьи очки она подобрала.