Он перевел дыхание. Трубка выскользнула изо рта и упала на стол.

– ...надо, чтобы вы стерли все следы вашего пребывания и сделали это как можно быстрее. Вы должны уничтожить коммандос в момент появления на Игоне. Это намного увеличит вероятность благоприятных возможностей.

Он задыхался.

– Вы... вы свободны в своем выборе.

Кносос сделал безжалостный вывод.

– Надо, чтобы мы убили самих себя.

– Совершенно верно, – подтвердил Урцайт. – Но вы останетесь самими собой, вы будете существовать. Поверьте мне.

Он побледнел, лицо его вдруг потемнело и отекло.

Кносос встал и подошел к нему.

– Вы больны. Вам лучше лечь.

– Нет, – перебил его Урцайт. – Я стар. Это разные вещи. У меня осталось совсем мало времени.

Кносос – Шан д’Арг – Нанский склонился над ним. Йоргенсен – Марио расстегнул его ворот. Эрин – Ливиус нашел его пульс. Их лица смешивались, сливались в одно.

– В шкафу, – сказал Урцайт.

Теперь он видел лучше и с усилием приподнялся. Он пытался прикинуть, сколько времени у него осталось. Несколько минут, не больше. Их было трудно убедить, но сейчас он был почти уверен, что ему удалось это сделать.

– У вас очень слабый пульс, – сказал Эрин. – Сердце...

– Знаю. Я...

– Можно сделать инъекцию. Скажите, где находятся...

– Бесполезно. Я сказал вам всю правду. Я проживу еще двадцать лет, но не в этой возможности. Здесь я дошел до предела. Я протянул дольше возможного. Здесь было самое удобное место для встречи с вами. Здесь я протянул дольше своего времени.

Урцайт скорее хрипел, чем говорил.

– Здесь я не совсем живой человек. Но вы не останетесь в одиночестве. К тому же я последую за вами.

Эрин поднес к губам старика стакан с вином.

– Вы должны решать сами. Вы свободны в своем выборе.

Урцайт уронил голову на грудь.

– Разве Далаам – ваш идеал общества? – быстро заговорил Эрин. – Вы желаете видеть его на каждой планете Галактики?

– И да, и нет, – прошептал старик. – Далаам не идеальный город. Далаам – модель. Опыт.

Эрин прочел в глазах Урцайта тоскливое выражение.

– Далаам – уменьшенная модель будущего общества... после Федерации... когда передатчики материи свяжут планеты, как тропинки Далаама связывают... и когда люди обретут свободу... расстояний не будет... и вся Галактика... вся Вселенная... единым городом... они должны научиться жить свободными в городе, где вместо уличных фонарей будут светить звезды.

Глаза Урцайта закатились. Руки Эрина задрожали, когда из‑под век старика показались белки глаз. Но Урцайт не прекращал борьбы со смертью.

– Очень важно, чтобы Далаам победил. Я больше ничего не могу. Я выжат как лимон. Безумно трудно быть единым в семи лицах... в столь маловероятных возможностях. Вы должны...

Урцайт захрипел.

– Далаамцы – мои дети. Понимаете? Я их люблю... В шкафу вы найдете... Мои дети. Мне требовалось узнать генетические способности и использовать постоянный запас хромосом. Хромосомы туземцев не совсем удовлетворяли меня... я ввел свои... и смог избежать темпоральной интерференции.

Голова его покачнулась.

– Украл не менее трех минут у времени. Значит, вероятность растет. Я выиграл...

Он рухнул грудью на стол. Арчимбольдо Урцайт умер на безымянной планете, купающейся в лучах голубого солнца.

«Не иллюзия ли это?» – подумал Йоргенсен. Ему показалось, что в момент смерти Урцайта поблекли цветы и пейзаж вокруг потерял реальность, задрожав и став прозрачным.