Какое-то время мы молчали. Наконец я спросил:

— А с какой стати у тебя с собой был шприц?

— Я ношу его в сумочке постоянно.

Я знал, что это неправда. До недавнего времени Рейчел со своим мужем Сэмом жила в громадном доме в Луисвилле, штат Кентукки. Без ведома Рейчел я время от времени проживал у них на чердаке последние два года, и в такие периоды регулярно обшаривал ее сумочку и обе имеющиеся у них аптечки, тщательно документируя каждую мелочь их быта и проверяя хранящиеся там медикаменты. Я знал историю болезни Рейчел — вернее, считал, что знаю.

— И давно ты носишь именно этот шприц? — полюбопытствовал я.

— Купила его в аптеке в Саванне.

— А разве на него не нужен рецепт?

— Нет, когда у тебя такая улыбка!

Насчет улыбки я был в курсе. Зато понятия не имел, не планирует ли она прикончить меня этим шприцем.

— Зачем же ты купила его? — не унимался я. — Если серьезно.

— В детстве меня покусали огненные муравьи, — сообщила моя подруга. — А в аптеке в Саванне один тип жаловался, что они совсем распоясались в этом году. Вот я и хотела подготовиться на случай, если они покусают нас на пляже.

Вот это в Рейчел самое забавное. Когда у нее шарики не закатываются за ролики, она вполне компетентна.

Мы продолжали шагать. Я чувствовал, что ей хочется меня о чем-то спросить. Наконец она собралась с духом:

— У тебя есть аллергия на что-нибудь?

— На чизкейк.

— Как это?

— Я от него полнею.

Мне показалось, что моя спутница проворчала себе под нос слово «жопа». Мы прошли еще немного, и тогда я сказал:

— Никотин.

— Ты же не куришь!

— И все равно это яд. Если дистиллировать его и сконцентрировать до чистейшей эссенции, это один из смертоноснейших ядов на земле.

— Это такой маленький черненький в твоем наборе?

Я держу среди своих пожитков комплект ядов. В моей работе без этого никак. Я дал маху, предупредив Рейчел об этом в начале отпуска, когда застал ее на том, что она нанесла немного рицина на запястье, считая его моей коллекцией парфюмерии. А в ответ на вопрос, к чему я таскаю несессер с рядами ядов, я состряпал какой-то липовый предлог — дескать, доставляю его в департамент юстиции в Майами.

— Держись от этого набора подальше, — предупредил я свою спутницу.

— Ладно, не волнуйся. Но это черненький?

— Он прозрачный, во флаконе.

— И это им можно убить?

— Именно.

Хоть он и «прозрачный, во флаконе», как и большинство ядов, со временем я выработал к нему иммунитет. Единственный яд, с которым я не справлюсь, это тетродотоксин. Конечно, я ни за что не сказал бы Рейчел об этом, да и не стал бы таскать тетродотоксин в своем наборе. Я люблю эту женщину, но не уверен, что она не прикончит меня.

— Должно быть, ты искренне веришь мне, раз сказал о своем криптоните, — заметила она.

— Разумеется. Как же можно сохранить хорошие отношения без доверия?

Через пару минут мы уже различали огни и железные кружева балкона пансионата «Приморье». Ажурная решетка этого балкона — известная достопримечательность, ей больше полутора сотен лет. Выковали ее в Бостоне, а затем доставили в Сент-Олбанс-Бич по железной дороге. Архитектора, создавшего ее, убили в переулке позади местного бара в тот же вечер, когда закончили ее установку. Местная легенда гласит, что его кокнул первый владелец «Приморья», чтобы тот не смог воспроизвести узор больше нигде.

— Пожалуй, после душа возьму машину в прокат сгонять до больницы, поглядеть, как там этот пацан, — сообщил я.