– А как там Мэйзи? – интересуюсь я с полным ртом, набитым лакричными конфетами. Стараюсь казаться беззаботной, а сама краешком глаза неотступно слежу за Джуди.

– По-моему, прекрасно. – Джуди складывает в ряд три колбаски «пепперони» и откусывает кончики. – Эй, да ты никак трусишь?

– Совсем чуточку.

– Ну и зря. Ничего страшного, – с безмятежным видом заверяет Джуди. – Просто помни: наша главная цель – здоровый жеребенок!

– Прости, Джуди, но это слабое утешение.

Джуди перестает жевать и смотрит на меня. Сквозь толстые стекла очков ее глаза кажутся огромными.

– Да ты и правда боишься! – удивляется она.

– Нисколько. То есть совсем немножко, – признаюсь я.

– Ты же сама рожала и знаешь, как это происходит.

– Верно. Только не всегда все получается, как запланировано.

Например, иногда случается разрыв матки. При этой мысли рука инстинктивно тянется к животу. Джуди молча следит за моими движениями.

– Послушай, остаться на ночь не могу, а то детишки натворят дел. Но если вдруг у Мэйзи начнутся роды и ты растеряешься, не стесняйся, звони, и я сразу же приеду.

Я жую мятную конфету, а на глаза наворачиваются слезы. Я страшно благодарна Джуди.

– Спасибо, Джуди. Мне действительно может понадобиться помощь.

* * *

После ланча Джуди уезжает по делам. Лошадей пригонят еще не скоро, и я направляюсь в кабинет Дэна и включаю компьютер. Пароль – мой день рождения. Как мило с его стороны.

Я не слишком хорошо разбираюсь в родах лошадей, а вот в «Google» ориентируюсь вполне сносно и вскоре нахожу нужный экспресс-курс. Так, какие проблемы возникают чаще всего? Ага, роды при тазовом предлежании? Пожалуйста, вся информация к вашим услугам. Патологические роды или не отделяется плацента? Будьте любезны, читайте четкие инструкции. Кроме того, можно позвонить Уолтеру. К огромному облегчению, узнаю из курса, что надо оставить кобылу в покое, и в большинстве случаев она прекрасно справляется сама, без посторонней помощи. Более того, настоятельно рекомендуется не тревожить животное, чтобы пуповина оставалась целой как можно дольше и к плоду поступала плацентарная кровь.

После полудня я все еще просматриваю инструкции в поисках нужной информации. Затем выключаю компьютер и возвращаюсь в конюшню, замешиваю отруби в ведре, засовываю в карман скребницу и иду в загон к Белле.

Белла – особый случай, и я лично за нее отвечаю. Дэн привез эту тридцатичетырехлетнюю кобылу несколько месяцев назад. Большую часть жизни она прожила безбедно, но в прошлом году ее хозяин попал в тюрьму из-за неприятной истории со стрельбой из дробовика. Сосед, который забрал к себе двадцать шесть кобыл и меринов, в лошадях не разбирался, поместил их в один загон и раз в день бросал через забор груду сена. Белла была стара и страдала артритом, а потому ее вечно оттесняли от еды. На земле в ту пору лежал снег, так что рассчитывать на траву тоже не приходилось. Без хозяина, медицинской помощи и нормального питания Белла просто зачахла. В один прекрасный день новый владелец наконец заметил, что дело неладно, и отправил истощенную кобылу на аукцион. Дэн подоспел вовремя, за несколько секунд до того, как аукционер ударил молотком, и купил Беллу, заплатив на несколько центов за фунт веса больше, чем человек с живодерни.

Он привез кобылу домой в канун Рождества. В жизни не видала более жалкого зрелища. Ни дать ни взять мешок костей, с низко опущенной головой, спутанной гривой и хвостом и отвислой нижней губой, будто животное не имело сил закрыть рот. Некогда гнедую масть вытеснила седина.