– Самые что ни на есть натуральные. – Мужчина коснулся головы ребенка. – А волосы значительно темнее, чем у братьев, ты заметила?

– Да, но у детей цвет волос меняется с возрастом.

– Нет, этот потемнеет еще больше. – Он нежно провел рукой по курносом носу. Малыш постепенно прекратил плакать и успокоился. – Ну вот, долгожданный покой. Я победил, – довольно проговорил Пэт и, помолчав, произнес: – Могу поспорить, что через несколько лет волосы у него станут совсем темными, и очень возможно, что в них появится светлая прядь. Он из породы Молленов, вот что я тебе скажу. Знаешь, на кого он будет похож? Помнишь, в коттедже висела фотография старика Моллена. Посмотри на малыша – вылитый Томас. Те же черты лица, форма головы…

– Ерунда!

– Нет, не ерунда, моя дорогая. Совсем не ерунда. Уверяю тебя, перед тобой новый Томас, и он будет главным среди этого молленского племени. Мальчик уже сейчас среди них первый, посмотри, какой он настойчивый и бойкий. Им бы следовало родиться в Нортумберленде, все Моллены родом оттуда.

– Тсс, – предостерегающе шикнула на него Кэти, приложив палец к губам.

Пэт осекся и, выпрямившись, с опаской посмотрел на приоткрытую дверь. Они быстро переглянулись, услышав голос Барбары, разговорившейся в коридоре с Мари.

Пэт направился к двери, и в этот момент в комнату вошла Барбара. Взглянув ей в лицо, Ферье понял, что женщина услышала его слова, и мысленно отругал себя за беспечность.

– Я приехал пораньше, надеюсь, это не заставит вас торопиться… Вы такая красивая, Барбара, – оглядев ее с ног до головы, объявил Пэт.

Она не ответила, напряженно глядя ему в лицо. От этого взгляда Ферье стало не по себе. Он не мог подобрать слов, такое с ним случалось крайне редко. Пэт сказал ей, что она красива, но этот комплимент можно было отнести сейчас только к ее платью, но никак не к дышащему гневом лицу.

Ферье хорошо знал, на что способна Барбара, если выйдет из себя. Когда-то давно, еще в Нортумберленде, она в приступе ярости покалечила невинную девушку. Вот и сейчас сверливший его взгляд не оставлял у Пэта сомнений: ему бы не поздоровилось, дай она сейчас волю своему крутому нраву.

Первой мыслью было признать свою оплошность и извиниться, но потом Пэт рассудил, что это будет, как соль на рану, ведь, несомненно, Барбаре, было ненавистно слышать о своем родстве с Молленами. И этому не стоило удивляться. Любой на ее месте испытывал бы такие же чувства. Ее мать стала жертвой насилия. И если бы насильник был молод, возможно, его действиям можно было бы найти какое-то оправдание. Но отцом Барбары оказался почти семидесятилетний старик, в котором мать видела свой идеал. Барбара, возможно, считала, что в ней произошло кровосмешение. И угораздило же его вспомнить это ненавистное ей имя, да еще в такой день! От счастья он совершенно потерял голову и забыл о такте.

Так и не проронив ни слова, Барбара медленно отвела глаза от Ферье и удалилась в свою спальню.

Пэт вернулся в детскую и понуро подошел к Кэти.

– Я совершил непростительную ошибку. Зачем я о нем только вспомнил. Она так на меня рассердилась.

– Барбара слышала? – тихо ахнула Кэти. – Пэт, Пэт, и надо же такому случиться именно сегодня!

– Мне очень жаль.

Девушка видела, что Пэт сильно расстроен, и ободряюще улыбнулась ему.

– Не переживай так сильно, – шепнула она. – В конце концов, что ты такого сказал? Она ведь действительно из рода Молленов и в детях тоже течет эта кровь и, конечно, Беншемов. – Кэти, потянувшись, поцеловала его. – А теперь улыбнись.