– Пришел ее час, как придет он для каждого из нас. Кстати, о коттедже и о том, что он не просит хлеба. За ним нужен уход. Если за домом не следить, он развалится. Кроме того, там полно всякого барахла.

– Ничего подобного, старья там нет, – возмутилась Бриджи. – Хорошая добротная мебель. Надо только заменить напольное покрытие и занавески.

– Мне всегда казалось, что коттедж слишком загроможден.

– Это потому что ты сравнивал его с этим домом.

– Нет, не поэтому. Там слишком много всякой всячины, разных безделушек. Да и сама Мэри напоминала узел тряпья.

– Ну что ты, Гарри! – недовольно одернула она его.

Но муж не обратил на это внимания. Отмахнувшись, он продолжал:

– Я и не думал ее обижать, хотя как можно обидеть человека, который умер. По-моему, ерунда все эти разговоры о том, что о покойниках надо отзываться только хорошо. Это не значит, что о ней могли говорить плохо. Но вообще, когда люди умирают, то из них делают ангелов, самые закоренелые мерзавцы становятся чистенькими и беленькими, и о них говорят шепотом. Все твердят: «О покойниках – только хорошее». Мое же мнение: не надо плохо говорить о живых, тогда и будет порядок.

– Да, верно, очень верно, я полностью согласна с тобой, – закивала Бриджи. – Не надо говорить о живых плохо. Это очень правильно.

Сидевший вполоборота к жене Гарри, скосил на нее глаза и понял, что сам себе поставил подножку. Он допил чай и, чтобы польстить Бриджи, а также доказать, что у него слова не расходятся с делом, Гарри обратился к Барбаре.

– Я рад, милая, что ты погостишь у нас. Жду не дождусь, когда увижу мальчишек.

– Спасибо. – Барбара медленно склонила голову. – Я уверена, им здесь понравится, столько нового, и дом такой большой. Но они начнут повсюду носиться и будут вас беспокоить, особенно Бен.

– Нет, милая, для меня никакого беспокойства. Они напомнят мне времена, когда и мои дети были такими же. Это отлично, пусть носятся на здоровье. Да, а как там малышка Фоггети, управляется с ними?

– Она справляется очень хорошо.

– Никаких побитых задниц?

– Нет, и я… мне кажется, и тогда в этом не было необходимости.

– Это говорит кое-что о ее характере. Мне не терпится поглядеть, как она будет здесь воевать с этой ордой. В девчонке определенно что-то есть, точно, что-то есть. – Он встал со стула, кивая в такт словам. – Если бы она работала у меня на фабрике, я бы обязательно ее выделил. Нет, нет, это совсем не то, что ты могла подумать. – Он покосился с улыбкой в сторону жены. – Я бы доверил ей руководить. У этой девчонки задатки прирожденного управляющего.

Барбара ничего не сказала на это. Она проводила глазами тестя: он вышел из комнаты, оставив дверь открытой. У него была досадная привычка никогда не закрывать за собой дверь. Раздражение вызывали многие черты его характера. Барбара удивлялась, как педантичная и строгая Бриджи столько лет терпела этого грубого, самоуверенного и вульгарного человека.

Но тут же она напомнила себе, что именно благодаря ему она могла пользоваться благами жизни и если бы не этот человек, они с Бриджи жили бы не намного лучше, чем женщина, которую они похоронили сегодня. Когда-то мистер Беншем ей нравился, почему же сейчас ее отношение к нему изменилось?

Барбара знала, откуда взялась антипатия. Он всегда видел ее насквозь. А его доброта в те годы объяснялась лишь желанием сделать приятное Бриджи.

– Завтра я собираюсь в коттедж, чтобы навести там порядок. И знаешь, он прав.