Место мое в партере, в пятом ряду. По привычке оглядел зал. Рядом устраивались люди, одетые в военную форму, но изредка попадались и гражданские. В партере обустраивались журналисты. Вон, еще и снимать нечего, а сверху уже вспыхивает магний. Интересно, а ложи проверили должным образом? А тутошних папарацци обыскали?

Нет, у меня определенно либо паранойя, либо профессиональное выгорание, или мания величия. Думаю, мои коллеги, кому поручена охрана съезда, свое дело знают лучше меня. Поискал глазами кого-нибудь из знакомых, но не нашел. И товарищ Дзержинский, видимо, сидит где-то в другом месте.

Так, а что у нас было на десятом съезде РКП (б)? В той истории Владимир Ильич выступил с докладом «О замене продразверстки продналогом». А что еще? Кажется, Троцкий «навязал дискуссию о профсоюзах». Но явно, на Десятом съезде обсуждали не только эти вопросы. Ах да, еще приняли запрет на существование фракций внутри партии. Возможно, кто-то скажет, что это нарушение демократических основ, но я проголосую за запрещение фракционной борьбы внутри партии двумя руками, а непонятливым объясню, что демократия хороша, пока решение не принято. Но коли оно принято, то будьте добры исполнять, и не вякать. А фракция, имеющая собственную программу и платформу, представляющая собой «партию в партии», соперничающая с большинством членов партии за лидерство внутри. Вот это самое «партийное меньшинство» непременно начнет заигрывать с народом, заниматься популизмом ради привлечения к себе симпатий. И чем это закончится? Совершенно верно – расколом существующей партии. Ежели у вас имеется собственная программа, будьте добры, выходите из РКП (б), организовывайте свою собственную и боритесь за власть легальными методами. Нет, уходите в подполье, и ожидайте, что за вами придут мои коллеги из ВЧК.

Как и положено, перед открытием заседания мы встали, спели «Интернационал», избрали президиум. Кстати, могли бы и меня в него посадить. Шучу. На самом-то деле я был рад, что не попал в президиум. Сидеть под прицелом нескольких сотен пар глаз – то еще удовольствие. Ну, разве что рисовать чертиков в блокноте, делая вид, что ты записываешь умные мысли.

Как мне показалось, съезд начался как-то неправильно. Историю коммунистической партии я изучал не по учебнику, а по стенограммам съезда. Как-никак, истфак заканчивал, а История КПСС, как сами понимаете, числилась едва ли не главнейшим предметом. По логике, в начале съезда, с политическим докладом должен выступать товарищ Ленин, как глава государства. Потом-то выступать с отчетом станет Генеральный секретарь, но его у нас пока нет. Стало быть, Владимир Ильич должен оценить деятельность партии за минувший год, отметить, что гражданская война практически закончилась, что внутри России уже нет фронтов, и пора переходить от войны к миру.

Однако, после выборов Президиума, председательствующий на заседании Каменев сказал:

– Товарищи, при подготовке к съезду, на заседании Политбюро, мы решили, что пунктом один нашего заседания станет обсуждение введения в прошлом году новой экономической политики. И первым предоставим слово делегатам, прибывшим на съезд с фронтов гражданской войны. Напоминаю, что по регламенту каждое выступление не должно превышать пяти минут. Итак, предоставляем слово товарищу Акперову, рабочему Ижорского завода, комиссару запасного батальона РККА.

Акперов не выглядел ни классическим рабочим в косоворотке под пиджаком, ни комиссаром в кожаной тужурке. Напротив – он был в костюме, и при галстуке. Опершись на трибуну, оратор сказал:

– Товарищи, я хочу вам напомнить, что означает понятие «диктатура пролетариата». Это, товарищи, такая форма власти, при которой рабочий класс – то есть, тот самый пролетариат, к которому принадлежит большинство из нас, обладает властью.