— Я, мать твою, словно в тупом гребаном фильме про шпионов снимаюсь. На кой тебе эта хрень нужна? — тут он увидел кое-что и запнулся. А затем протянул заинтересованно:

— Оба-на, а тут это…старый хрен вышел со своей телкой. О, что-то чуваку говорит, телочку сажают в машину. Она обдолбаная что ли? Увезли ее куда-то, а хрен обратно ушел.

— Все-таки походу не случайная девчонка. — сделал вывод собеседник. — Ладно, дуй сюда, расскажешь все в деталях.

***

Эльдар еще по дороге в больницу позвонил своей матери — Елене Григорьевне.

— Мам, привет. — он чуть притормозил, пропуская быстро несущийся серый «жигули». — Слушай, у меня к тебе просьба. Да, по работе. У меня тут знакомой резко так поплохело. Симптомы? Ну такая бледная немочь с синяками, как у панды, говорит, что все кружится, тошнит. Стоять не может, падает.

Он на секунду глянул на обмякшую в кресле Дашку и спросил:

— Сердце болит?

— Немного. Оно бьется сильно…а иногда словно сжимается. И голова раскалывается.

Ладон повторил все это матери, выслушал ответ, угукнул и кинул телефон между своим сиденьем и Дашкиным.

— Поздравляю, идиотка. — сказал он брюнетке. — Кажется, у тебя переутомление.

— Я же сказала, что мне просто надо поспать. — пробурчала Дарья. Она старалась не потерять сознание и незаметно щипала себя за запястье.

— Ночью надо спать! — рявкнул Эльдар, с трудом удерживаясь, чтобы не треснуть девушку по лбу. Он и сам не понимал, чем она его так взбесила.

— Что, ночные гулянки по клубам и с парнями стоили такого вот состояния?

— Боже, что за идиот! — послышалось в ответ. — Да видала я эти клубы! Я там была то пару раз всего.

— Сиди молча. — прорычал красноволосый. — Просто сиди молча, хорошо? Мне и так проблем хватает.

— Ну да, — несмотря на отвратительное состояние, Даша не утратила чувство ехидства, — тебе ж еще доказывать, что ты не гей. А, может, твои коллеги не ошиблись, м-м-м?

От немедленной расправы Дашку спасло только то, что Ладон тревожился за ее состояние. Про себя парень сделал заметку при случае показать языкастой брюнетке кто тут главный. Вот только сначала убедиться, что с ней все в порядке.

Сама же Дарья как-то равнодушно смотрела на огромное желто-белое здание с кучей корпусов, рядом с которым они остановились. На нее вдруг навалилась такая усталость, что даже говорить было лень. Да и язык казался тяжелым и неповоротливым. Девушка лишь прижалась головой к груди Ладона, который тащил ее на руках и прикрыла глаза. Правда, потом тут же открыла, так как тошнить стало сильнее.

Елена Григорьевна уже ожидала их в просторном и очень шумном приемном покое, где стоял тот самый больничный запах, навевающий тоску и легкий страх. Высокая худощавая женщина с короткой стрижкой и в модных очках почти подбежала к вошедшему Ладону, который чуть встряхнул Дашку, перехватывая ее поудобнее.

— Вот. Извини, что побеспокоил, но…

— О, пожалуйста, заткнись и пошли за мной. — Елена Григорьевна с любопытством и легкой озабоченностью посмотрела на Дарью. Та поздоровалась и опять попыталась прикрыть глаза. Яркий «дневной» свет делал головную боль еще сильнее.

На лифте поднялись на пятый этаж, в неврологическое отделение, которым заведовала мать Эльдара. Ладон поежился: длинный широкий коридор со светло-зелеными стенами и белыми дверями навевал неприятные воспоминания. Больницы он не любил.