|
Корабли, участвовавшие в спасательных работах, срывало с якорей. Тем не менее к лодке начали снова спускать специальный подводный аппарат «Приз» с экипажем из трех подводников. С большим спасательным кораблем «Приз» был соединен мощным кабелем. Задача состояла в том, чтобы пристыковаться к аварийному люку терпящей бедствие подводной лодки. Если бы удалось там закрепиться и открыть первый люк, то после выравнивания давления в переходном шлюзе можно было бы открыть второй люк в прочном корпусе и эвакуировать двенадцать человек, а затем вернуться за следующей группой. При хорошей погоде, не слишком сильных подводных течениях и небольшом крене, а главное, при исправных люках это было бы реальной задачей.
Но и первая, и вторая попытки стыковки оказались неудачными, главным образом из-за большого крена и сильного подводного течения, сносившего «Приз» в сторону. Еще две попытки стыковки, предпринятые вечером того же дня, оказались безрезультатными. Не были успешными и те «мозговые атаки», которые предпринимались создателями «Курска» как на месте аварии, так и в большом конструкторском бюро «Рубин» в Санкт-Петербурге, — разрушения на подводной лодке оказались неожиданно велики. Разумеется, всех интересовал вопрос о причинах катастрофы, и версий на этот счет выдвигалось великое множество. Но окончательный вывод можно было сделать лишь после тщательного обследования всех отсеков лодки, ее корпуса и прилегающей к ней площади морского дна. В тот момент это не являлось главной задачей — надо было пытаться спасти тех, кто еще мог оставаться в живых. И надо было извлекать тела погибших моряков. К девяти часам утра 16 августа подготовили к погружению спасательный аппарат «Бестер», который мог лучше справляться с подводными течениями и дольше работать под водой. Этот аппарат мог поднять за один раз до двадцати терпящих бедствие моряков. С других флотов в Баренцево море можно было перебросить еще один или два аппарата «Бестер», которые срочно приводили в рабочий режим. Это было немало. Весь военно-морской флот США имел лишь два подобных спасательных аппарата на два океана, а военно-морской флот Англии — только один. Их технические характеристики могли быть и лучше, чем у нас, но стыковочные узлы на подводных кораблях НАТО и России могли оказаться несовместимыми. В течение всего дня 16 августа два аппарата — «Бестер» и «Приз» поочередно пытались сесть, присосаться и закрепиться на комингс-площадке аварийно-спасательного люка, но все было тщетно. Вообще этот день оказался для всех вовлеченных в спасательные работы людей и для всей страны особенно тяжелым. Российская Федерация имела полуторамиллионную армию, большой Военно-морской флот, тысячи генералов и адмиралов, десятки тысяч оборонных и иных крупных предприятий. Но от прошлых времен не осталось и десятка водолазов-глубоководников, способных открыть спасательный люк подводной лодки «Курск», лежавшей на глубине 108 метров с экипажем в 118 моряков… Еще 15 августа В. Путин принял принципиальное решение об использовании иностранной помощи. 16 августа просьба о помощи была направлена через МИД властям Норвегии и Англии — группы спасателей в этих странах уже готовились к работе. Группу российских морских офицеров направили в штаб НАТО в Брюсселе для согласования необходимых деталей. В этот же день президент Путин долго говорил по телефону с президентом США. В Москву для консультаций прибыл даже директор ЦРУ Джордж Тенет. Командующий ВМФ В. Куроедов и вице-премьер И. Клебанов вылетели в Североморск, чтобы работать на месте катастрофы. Но ни британские, ни норвежские спасатели не могли, разумеется, прибыть на место бедствия немедленно. Их ждали только к ночи с субботы на воскресенье — с 19 на 20 августа. |
