В задумчивости Мия закрыла дверцы шкафа и погладила дерево рукой. Да это ведь вместилище воспоминаний! В ее голове начал складываться образ некогда жившей в этом доме женщины. Очевидно, что для своего времени она была не обычной жительницей гор, эта женщина была образованной и из обеспеченной семьи. Все, что сначала показалось ей столь неуместным в грубой хижине, теперь воспринималось как собрание самых ценных вещей, принадлежавших той особе. Их несомненно привезли из другого жилища. Немного личных вещей, без которых она не могла – или не хотела – жить. Неужели она вышла замуж за того, кто был ниже ее по социальному статусу?

В помещении не было никаких фотографий в серебряных рамках, ни альбомов с семейными портретами, никаких подсказок, которые говорили бы о ее характере. Почему женщина, любившая резную мебель и фарфор, не сохранила ни одной фотографии мужа… дочери… внучки? В замешательстве Мия покачала головой. Эта женщина была загадкой.

Белле наверняка было о ней известно больше, но Мие вспомнилась ее сдержанность, даже отвращение, которое явно ощущалось при упоминании о бабушке. Все же знала ли Белла о хранившихся здесь сокровищах? Если бы Белла продала их, она смогла бы с лихвой оплатить ремонт, который собиралась сделать в хижине.

Вечерело, и на маленькую хижину опустилась тьма. Стрекот насекомых на улице стал громче. Переходя от окна к окну, Мия плотно закрывала каждое и задергивала потрепанные занавески, как будто окружая себя безопасным коконом. Она съела свой скудный ужин, состоявший из жареного цыпленка, купленного в магазине Родейла, и нескольких веточек сельдерея. Слишком изнуренная, она была не в состоянии нагреть воду на плите для того, чтобы помыться. Мия села на край ванны и протерла тело полотенцем, смочив его холодной водой.

Когда в этот вечер она легла спать, то свернулась калачиком между полотняных простыней и, обессиленная, сразу же заснула.

* * *

Под утро она видела длинный сон, который, открыв глаза, не могла вспомнить. Она проснулась на мятых простынях и переполненная сильным желанием, которому не могла дать названия. Она медленно прошла по скрипящему полу на кухню и сделала себе чашку кофе в кофеварке, рассчитанной на четыре чашки, которую она купила в городке. Такие кофеварки встречались в любом мотеле, но кофе был крепким и сотворил настоящее чудо, как только она сделала первый глоток.

Мия зачесала вспотевшие волосы назад, с удивлением обнаружив на лбу капли пота. В хижине с закрытыми окнами было душно и жарко. При свете дня она пожалела, что закрыла их так плотно, но знала, что на следующую ночь сделает то же самое. Она вышла на веранду и стояла, вдыхая прохладный утренний воздух, допивая кофе и лениво глядя на глубокое голубое озеро. Она чувствовала усталость и слабость. В голове, как беспардонно и громко жужжащий комар, пронеслись обрывки сна.

Она была в лесу, заблудилась и шла по неровной тропинке, углубляясь в чащобу. Мия брела с вытянутыми вперед руками. В своем сне она случайно наткнулась на другую фигуру, эта женщина, как показалось Мие, была она сама, только она была целой и невредимой, вполне довольной собой.