— Крупно повезло.

— Это всегда приятно.

— Да, пока тебе везет.

Подошла Трина, и я заказал кофе и бурбон. Орел-Решка повернулся к ней, озадаченно сведя брови.

— Даже не знаю, что и заказать, — сказал он. — Как ты думаешь, могу я выпить стакан молока?

— Почему бы и нет? — пожала плечами Трина и отправилась на кухню.

— Я теперь не пью, — сообщил он. — Проклятый рак.

— Говорят, это болезнь преуспевающих людей. Она часто появляется вместе с удачей.

— С какой там удачей! Вместе с этими… как их?.. метастазами. Док недавно составил целый список всего, что мне нельзя есть. Так в нем вся моя любимая жратва. Представляешь себе: в самом лучшем ресторане я могу позволить себе только порцию вонючего деревенского сыра!..

Он снова подбросил серебряный доллар.

Я знал его много лет — еще со времен службы в полиции. Задерживали его десятки раз, обычно по пустякам, и он ни разу не получил срока. Всегда откупался деньгами или информацией. Однажды он вывел меня на скупщика краденого, в другой раз дал ключ к раскрытию убийства. Долгое время он продавал нам добытые им сведения по десять-двадцать долларов. Мы ценили его: он был полезен полиции. Этот коротышка умел вовремя стушеваться, знал, как подойти к людям, а многие были настолько глупы, что откровенно болтали при нем.

Неожиданно он сказал:

— Мэт, я зашел сюда не просто так.

— Уже догадался.

— Да? — Доллар закувыркался в полете, и он подхватил его. Руки у него были поразительно ловкие. Мы всегда подозревали, что он промышлял как щипач, но никому никогда не удалось поймать его за руку. — Дело в том, что у меня кое-какие проблемы.

— Естественно. Наверняка и они появились одновременно с раком.

— Готов прозакладывать свою задницу, что ты прав. — Монета вновь взлетела. — Я хочу, чтобы ты кое-что взял у меня на хранение.

— Вот оно что!..

Он отхлебнул молоко, затем поставил стакан и, вытянув руку, забарабанил пальцами по кейсу.

— Тут у меня конверт. Я хочу, чтобы он пока побыл у тебя. Запрячь подальше, в какое-нибудь надежное место.

— А что в конверте?

Он нетерпеливо тряхнул головой.

— Вот это ты как раз и не должен знать.

— И долго мне придется его хранить?

— Кто знает!.. — Монета опять закувыркалась в воздухе. — Мало ли что бывает: сойду я, например, с тротуара на мостовую, а тут — автобус. Далеко и ходить не надо, на той же Девятой авеню сбить может. Никогда не знаешь наперед, что может с тобой приключиться.

— Кто-нибудь охотится за тобой, Орел-Решка?

Он быстро поднял и тут же опустил глаза.

— Может, и так.

— И ты знаешь, кто?

— Я даже не уверен, охотятся ли за мной, а уж кто именно, и подавно не знаю.

Доллар снова взлетел. Быстрое движение руки — и он пойман.

— Этот конверт — как бы твоя страховка от возможных неприятностей?

— Что-то вроде того.

Пригубив кофе, я сказал:

— Не знаю, Орел-Решка, гожусь ли я для этого дела. Обычно в таких случаях обращаются к адвокату, вручают ему конверт и говорят, что с ним делать. Он запирает конверт в сейф — и дело с концом.

— Я думал об этом.

— И что?

— Пустая затея. Я знаю этих хитрецов: только ты за дверь — они сразу вскроют твой конверт. Любой честный адвокат, едва увидит меня, сразу побежит мыть руки.

— Необязательно.